— Нет. Он во мне не нуждался. Он все устроил сам.

— А, — сказал профессор Брандт озадаченно, но продолжать дальше не стал. Посмотрел на свои карманные часы. — Они опоздают.

— Нет, не опоздают.

Они шли через зал ожидания, как передняя шеренга боевого подразделения, громко цокая каблуками, — Эмиль, Шеффер и с ними Бреймер. Следом солдаты волокли чемоданы. Сбоку, словно предупрежденный звуком каблуков, выскочил дежурный по аэропорту, открыл перед ними дверь и встал с планшетом в руке у лестницы. Подойдя к выходу, они внезапно остановились, удивленные присутствием людей.

— Что вы тут, черт побери, делаете? — спросил Шеффер у Джейка.

Тот промолчал, наблюдая, как Эмиль подошел к отцу.

— Ну папа, — смутился, как мальчишка, Эмиль.

— Пришли проводить ребят, да? — сказал Бреймер. — Очень любезно с вашей стороны, Гейсмар.

Профессор Брандт на мгновение замер, глядя на Эмиля, затем протянул руку.

— Ну что ж, попрощаемся, — сказал он дрожащим голосом, несмотря на формальный жест.

— Не навсегда же, — весело сказал Эмиль. Его тронуло, что отец протянул руку, но он старался не выказывать чувств. — Я еще вернусь. В конечном счете, тут мой дом.

— Нет, — тихо сказал профессор Брандт, коснувшись его руки. — Для Германии ты сделал достаточно. Уезжай. — Глядя на него, он опустил руку. — Может, в Америке у тебя все сложится иначе.

— Иначе? — спросил Эмиль и покраснел, зная, что остальные наблюдают за ними.

Но все смотрели на профессора Брандта. Его плечи задрожали, неожиданно для всех он безудержно и громко разрыдался — такого от него никто не ожидал. Эмиль ничего не успел сделать — старик, протянув руки, схватил его и крепко обнял. Джейк хотел отвести глаза, но продолжал потрясенно смотреть на них. Может, единственная заслуживающая внимания история, бесконечная «ниточка», которую жизнь вьет, как пряжу, то вверх, то вниз.

— Ну папа, — сказал Эмиль, слегка отстраняясь.

— Ты меня так радовал, — говорил профессор Брандт. — Когда был маленьким. Так радовал. — Его продолжало трясти, по лицу текли слезы. Все отвели глаза, как бы стесняясь его несдержанности.

— Папа, — сказал Эмиль, не зная, как разорвать объятия.

Но профессор Брандт, взяв себя в руки, отстранился сам и похлопал Эмиля по руке.

— Хорошо, но тут и твои друзья. — Он повернулся к Джейку. — Простите меня. Старческая глупость. — Он, уступая место, отошел в сторону, даже не потрудившись вытереть лицо.

Эмиль со странным облегчением посмотрел на Джейка, благодарный любой заминке; только теперь он не знал, что делать. И протянул руку.