Младший попытался отбить нападение, заслоняясь своим оружием, как щитом. Дасти схватил ложу арбалета за середину, больно прищемив кожу на ладони воротком, вырвал арбалет из рук мальчишки и швырнул на пол. Схватив мальчишку за грудки, он толкнул его к стене, где прежде стоял буфет, и встряхнул с такой силой, что голова Младшего ударилась о стену с тем отчетливым чмоканьем, с которым теннисный мяч отскакивает от ракетки.

— Ты, мерзкий, гнилой, маленький подонок!

— У него была пушка!

— Я уже отобрал ее у него, — заорал Дасти, брызгая на мальчишку слюной, но тот продолжал настаивать:

— Я не видел!

Они повторяли эти бесполезные слова дважды и трижды, пока Дасти не выкрикнул с яростью:

— Ты видел! Ты знал! И все равно сделал это!

Его слова гулко отдались в пустом зале.

Тут появилась Клодетта. Она втиснулась между ними, загородив собой Младшего и повернувшись лицом к Дасти. Ее взгляд был тяжелее, чем когда-либо, глаза сделались свинцово-серыми, но все равно метали искры. Впервые за всю ее жизнь ее лицо не поражало красотой, ее сменила отвратительная свирепость.

— Оставь его! Оставь! Отойди от него!

— Он убил Эрика.

— Он спас нас! Мы все погибли бы, но он спас нас! — Клодетта пронзительно вопила, как ни разу в жизни, ее губы были бледными, а кожа серой, как будто это была какая-то ожившая каменная богиня, фурия, способная своей неукротимой волей изменить эту горькую действительность как ей хочется, что под силу лишь богам и богиням. — У него хватило мужества и ума, чтобы спасти нас!

Появился и Лэмптон и сразу начал извергать мощные потоки успокоительных речей, лавины банальностей, источать термины профессионального жаргона психологов, которые якобы помогали избыть состояние агрессивности настолько же эффективно, насколько нефтяное пятно, образовавшееся на месте разбитого вдребезги супертанкера, смиряет бушующее море. Он говорил, и говорил, и говорил, а его жена в то же самое время что-то скрипуче выкрикивала в защиту Младшего. Они оба болтали одновременно, и их слова были похожи на малярные валики, вразнобой закрашивающие разными цветами старые пятна.

При этом Лэмптон пытался забрать автомат, который Дасти все еще держал в правой руке, совершенно не замечая этого. Тот сначала не мог понять, чего от него хотят, но, чуть придя в себя, сразу же выпустил оружие, и оно брякнулось на пол.

— Лучше вызвать полицию, — сказал Лэмптон, словно не догадывался, что соседи уже давно сделали это, и поспешно удалился.

Осторожно подошел Скит. Он старался держаться подальше от матери, но тем не менее не решался и подойти к Дасти во время этого противостояния. Пустяк стоял в глубине зала и смотрел на происходящее так, словно наконец вступил в контакт с инопланетянами, о котором так давно мечтал.