— А люди Отару?

— С ними дело плохо, я сам видел. Они ничего не соображают. Их отправили в больницу и взяли анализы крови. Видимо, попытаются допросить, но натолкнутся на серьезные проблемы.

Стоя с телефонной трубкой в руке, Нумений вздохнул, представив себе убийственное воздействие «дыхания Сета».

— Есть ли жертвы или раненые среди прохожих?

— Двое негритят бросились в дым, чтобы чем-нибудь поживиться, да там и остались. Эти бродяжки ринулись туда вместе с другими оборванцами, и всех увезли примерно в том же состоянии, как и людей японца.

Картина прояснилась. Вопросов больше у Нумения не было. Филону же, напротив, не терпелось обсудить происшествие с ответственным оперативником Овна.

— Плохо дело, Нумений. Официального расследования я не опасаюсь — с ним как-нибудь справимся, а вот мисс К. меня беспокоит. Это та еще сучка, и она очень опасна. Мы не знаем, какой информацией владеет агентша, нам вообще о ней ничего не известно.

Нумению не понравилось, что полицейский вмешивается в принятие решений. Он дипломатично поставил коллегу на место:

— Спасибо за информацию, Филон. Я сообщу все нашим братьям, и предоставим им самим делать соответствующие выводы без всякой спешки. Если выяснишь что-то новое, сразу дай знать.

Защитить мир от распространения Аль-Харифа? Не позволить людям с грязными руками овладеть тайнами великой оккультной власти? А у кого грязные руки? Кто, что и от кого будет защищать?

Вопросы принимали неожиданный аспект. У Нумения противно сдавило голову, рот наполнился горечью, к горлу подступила тошнота. Кощунственная мысль, что образец Аль-Харифа исчез с лица земли, вовсе не была ему неприятна. Идея, будто в один прекрасный день все изменится, вырвала его из круга военных действий и помогла взглянуть на события по-другому.

Он подошел к окну и посмотрел на небо. Облака медленно исчезали за горизонтом.

22 Балтимор, место катастрофы, 11 декабря 1957 (3)

22

Балтимор, место катастрофы,

11 декабря 1957

(3)

Нужно отправиться туда, где Аль-Хариф поразил людей. Ступить ногами на ту землю, вдохнуть тот воздух. Так велел ему инстинкт.

По отношению к «дыханию Сета» Отару оказался в положении звериного детеныша, которого ведет естественный закон импринтинга,^[167] момента запечатления, и он полностью начинает зависеть от покровителя. Только тут роль наседки выполняло смертельно опасное вещество. В научных салонах ему доводилось слышать о Конраде Лоренце^[168] и работах других натуралистов. Замечательная теория, как нельзя лучше подходившая к этому случаю. Аль-Хариф сильнее Хиро, и на его зов японец не мог не откликнуться.