Ближе всех к ним располагалась фактория^[183] их свояка Фостера. Пришпорив коня, Эбенезер быстро проскакал несколько миль, отделявшие поселения друг от друга. День стоял солнечный и ветреный, над скалами вились причудливые облачка пара.

Сестра Баркера Роуз развешивала выстиранное белье. Узнав, что случилось, она побросала дела и отправилась с братом. Родственница весь день провозилась с Абигайль, прикладывая ей ко лбу компрессы и готовя травяные отвары, чтобы снизить температуру. Через пару дней больная стала выглядеть гораздо лучше. Эбенезер вздохнул с облегчением, а Роуз, с разрешения супруга, осталась помогать по хозяйству.

Наутро четвертого дня женщины в ожидании мужей тушили мясо. Вдруг миссис Эбенезер почувствовала, что в затылок ей кто-то дышит. Она поначалу не обратила внимания, а потом, когда шумное дыхание усилилось, стала оглядываться по сторонам.

Когда Роуз раскладывала хлеб, Абигайль увидела мелькнувшую у порога тень. Испуганная женщина с деревянной ложкой в руке пошла к двери. Выглянув на лестницу, она успела различить два огромных козьих копыта, удиравших на верхний этаж. На стук упавшей утвари прибежала миссис Фостер. Родственница, прислонившись к косяку, тяжело ловила ртом воздух.

Лихорадка вернулась с прежней силой.

Усадив Абигайль и дав ей стакан воды, сестра Эбенезера прижала ее к себе и принялась гладить по голове, как ребенка.

На следующее утро Эбенезер отправился в Эссекс за лекарем. Едва завидев поселенца на улице, доктор Могмен прервал удаление коренного зуба, сказав пациенту, что у него неотложный вызов, и попросил прийти завтра. Бедняга удивился, но с покорностью согласился.

Баркер не успел даже постучать в дверь, а Могмен уже вышел к нему с треуголкой в одной руке и кожаным саквояжем в другой. Эбенезер застыл с разинутым ртом, а доктор спросил, не случилось ли чего с его женой. Ему осталось только кивнуть и влезть в коляску, куда уже уселся лекарь. Несколько минут Могмен слушал Эбенезера, потом погрузился в свои мысли, нервно теребя красиво украшенную застежку сумки.

В доме Баркера доктор остался наедине с больной, впавшей в беспамятство. Подойдя к ней, Могмен ланцетом вскрыл ей вену на запястье и дал крови стечь в небольшую ампулу, которую сразу же осторожно закрыл. Потом достал из сумки какие-то листки и положил их в ящик комода. Легко проведя ладонью по векам больной, он грустно вздохнул.

Выйдя от Абигайль, доктор успокоил семью: ничего страшного, просто неизвестный тип лихорадки. Велел пить отвар из одуванчиков, чтобы очистить кровь, есть поменьше и исключить из рациона любые продукты ячменя. Могмен попросил Эбенезера проводить его до Эссекса, заверив, что жена поправится. Никакой платы лекарь не взял и, распрощавшись, уехал.