— Мистер, нет Талибан! — Старик закрыл лицо и голову руками и быстро что-то заговорил на непонятном языке.

Командир отряда ткнул пальцем себе за спину:

— Позовите Абделя. Ничего не понимаю.

Минуты через две в комнату вошел чумазый голубоглазый парнишка в красной шапочке. Начальник угостил его жвачкой и указал на пленника:

— Скажи ему: «Мне плевать, талиб он или нет». Я хочу знать, что дед здесь делает.

Парнишка подошел к старику, успокоил того несколькими словами и перевел:

— Говорит, что он сторож. Все ушли. Сначала русские, очень давно, еще до войны, потом талибы. А теперь никого нет.

— Спроси его, куда ушли. И поинтересуйся, где сосуды с веществом, над которым талибы работали. Куда они их увезли?

Мальчик перевел, и афганец в ответ широко развел руки и произнес несколько гортанных слов.

— Старик говорит, что за границу, а куда — он не знает.

Командир вышел из комнаты.

Час спустя офицер вышел из своей палатки в темноту, отлил и набрал номер по сотовому. Телефон долго шумел и трещал, наконец связь установилась.

— Это Максим, — сообщил военный. — Как я и ожидал, мы ничего не нашли. Только какого-то старого афганца, который подтвердил наши подозрения. Лабораторию создали советские братья во время русско-афганской войны лет двадцать назад… Ну да, полевые эксперименты с дармовым человеческим материалом. А потом бросили, когда ее захватили сопротивленцы. Последние талибы, или как их там, сам черт не разберет, оборудование вывезли за границу… Нет, больше ничего сделать не могу, я и так уже слишком часто напрягал людей из войсковых резервов, из спецподразделений и даже из дивизии особого назначения.^[190] Полковник — полный идиот, и «Несокрушимая свобода»^[191] для нас — сущее наказание, но мне нельзя перегибать палку. И это якобы вторжение пришлось изобретать… Я-то тебя хорошо понимаю, но пойми и ты меня. Здесь совсем другая страна, тут надо по-другому. Ладно, пора идти.

Бам, Иран,

2004

26 декабря 2003 года на провинцию Керман на юго-востоке Ирана обрушилось ужасное землетрясение силой в 6,6 балла по шкале Рихтера, с эпицентром в древнем городе Бам. Он прославился как самый знаменитый национальный археологический и туристический центр.

Сто тридцать одна школа, дома, мечети, больницы со всем оборудованием превратились в груды камней. Восемьдесят пять процентов города исчезло с лица земли. Арг-е-Бам, «крепость Бам», исторический центр возрастом в три тысячи лет, вместе с двадцатью восемью башнями и городской стеной, с прекрасными древними постройками из красной глины, разрушен до основания. Двадцать шесть тысяч погибших. Тысячи раненых. Длинные караваны беженцев с грязными, испуганными лицами.