– Если не будет связи, не забудь после третьего варианта выкинуть «симку».

– Само собой! Мог бы и не напоминать.

– Ну все, давай. Удачи тебе…

* * *

Мы решили не дожидаться, когда к «Заре» стянут войска, и с ходу приступили к работе. Телефоны у публики изымать не стали: нам сейчас как раз было нужно, чтобы находящиеся в зале «тузы» и «тузики» оповестили всех подряд о ситуации и широко разрекламировали нашу акцию.

На организационные мероприятия у нас ушло где-то с полчаса. Объявили людям о порядке убытия, разбили по категориям, пересадили всех отдельно по группам и приступили к поэтапному выдворению.

Первыми, нарушая сложившуюся традицию, выперли не женщин и детей, а телохранителей. Нас было слишком мало, чтобы контролировать ситуацию, имея за спиной полсотни искусных воинов, каждый из которых мог доставить немало проблем, даже не будучи вооруженным. Так что пусть присоединяются к своим коллегам, ожидающим в машинах на VIP-парковке.

Выдворив «телков», подогнали к крыльцу «черного» входа автобус «Джихада», загородившись от обзора с улицы, проверили наличие бензина и посадили в него двоих бойцов – тех, что до сего момента праздно стояли на сцене. Затем поставили у дверей автобуса Ленку с ранцем, дабы публика не забывала о сути текущего момента, и начали неспешную погрузку пассажиров.

Вот кого мы пожелали прихватить с собой:

– Агрзу и его помощника. Поставил первым, потому что это самое ценное – по крайней мере для нас;

– пятьдесят пять отобранных по гостевому списку чиновников – высшего и среднего звена, из них восемнадцать человек из верхнего эшелона государственного управления;

– дорогого гостя нашей Страны: председателя политсовета «Самах», Гасана Абдуррахмана ибн Люмбаго, и двух его секретарей;

– троих высокопоставленных представителей медицины, весьма кстати оказавшихся в зале – на тот случай, если кому-то из присутствующих станет плохо. Это ничего, что долгие годы они занимались кабинетной работой: по профилю – врачи, ну так пусть попрактикуются немного, вспомнят славные молодые годы.

Больше нам никто не требовался. С Гасаном ибн так его везде были две жены и четверо малолетних сыновей, но мы их не взяли, а на общих основаниях усадили в категорию «женщины и дети».

Все это происходило на фоне стягивания блокирующих сил: под лязг тяжелой техники, завывание сирен, рев моторов и хриплые мегафонные команды, богато насыщенные отборной народной лексикой. Очевидно, необычная обстановка и стресс сыграли злую шутку с одним из представителей чиновной элиты (вы этого камрада регулярно наблюдаете в телевизоре, он весьма своенравный и нервный тип даже в нормальной обстановке). Этот представитель стал орать, что никуда не поедет, командовать собой не позволит, и вообще, сотрет нас всех в порошок. Выступление не произвело на нас особого впечатления, но, коль скоро это был опасный прецедент, его следовало погасить в зародыше, дабы не дать повода заподозрить нас в мягкотелости и неуверенности.