Он поднял голову, чтобы увидеть, по-прежнему ли Грейс рядом с ним, но ее не было. Он услышал шум в кухне и уловил восхитительный запах кофе, исходящий оттуда. Джек порывисто встал с кровати, пошел в ванную, почистил зубы и быстро принял горячий душ. Он надел джинсы и футболку и услышал, как его зовет Грейс.

— Я знаю, что ты встал. Иди сюда.

Она была на балконе. Удобно устроилась на одном из двух стульев около чугунного столика. Утро выдалось погожее, ясное, ночная прохлада уже отступила. Джек увидел на столике деревянный поднос, а на нем — две кружки с кофе и тарелку с нарезанным хлебом и белым острым чеддером. Эту картину Джек много раз наблюдал при Кэролайн и ничего не смог с собой поделать: у него защемило сердце. Но Грейс смотрела на него с такой нежностью и доверчивостью, что это сразу вернуло его к настоящему. На ней был его шелковый халат в бело-голубую полоску. Халат был ей велик. Джек посмотрел на ее полуобнаженное бедро и линию груди и, не удержавшись, улыбнулся. В нем снова проснулось желание.

— Я умираю с голода, — призналась Грейс. — Поэтому устроила набег на твой холодильник.

Он подошел и поцеловал ее. Она пошевелилась, и пола халата съехала в сторону. Бедро обнажилось еще выше. Джек опустил глаза. Грейс прикрыла ногу, но ветер приподнял легкий шелк, и Джек снова увидел то, что Грейс пыталась спрятать.

— Что это? — спросил он.

Грейс покраснела и стала покусывать нижнюю губу. Она решительно покачала головой.

— Что случилось с твоей ногой? — снова спросил Джек.

Грейс встала из-за стола. Повернулась к Джеку спиной, подошла к каменному парапету, оперлась о него двумя руками и посмотрела на парк.

У Джека засосало под ложечкой. Она стояла слишком близко к краю. Он с трудом выговорил:

— Уже утро. Теперь я могу задавать вопросы?

Она обернулась, посмотрела на него и сказала:

— Да.

А потом снова заплакала. Безмолвные слезы заструились по ее лицу, словно дождь по оконному стеклу. Джек шагнул к ней, чувствуя, как подкашиваются ноги. Он протянул руку, хотел прикоснуться к Грейс, но она резко отстранилась и попятилась. Он остался один у парапета и вдруг поймал себя на том, что смотрит на парк, смотрит вниз. У него до боли сдавило горло, ноги словно железными якорями приковало к месту. Закружилась голова, он не мог пошевелиться. Он хотел заговорить, попросить Грейс взять его за руку и увести от парапета, но не мог издать ни звука. От страха у него перехватило дыхание.

— Я не сообщила в полицию, — сказала Грейс. — Когда ты пошел домой к Силачке и не позвонил мне, я не стала связываться с полицией. Ты, наверное, уже знаешь об этом.