Двенадцатого августа Кот приготовила у себя дома скромный ужин на четверых, главным блюдом которого служили спагетти с фрикадельками. Потом они с Недом и Джеми играли в «Плыви рыбка» и другие игры, а Ариэль сидела, не двигаясь, и равнодушно рассматривала свои руки. С той страшной ночи в фургоне Вехса на ее лице ни разу не появлялось выражение горя и муки, которое так испугало Кот, да и раскачиваться, обхватив себя руками, она давно перестала.

В конце августа они вчетвером сходили в кино и продолжали регулярно встречаться на пляже, где арендовали соседние места. Их отношения развивались совершенно спокойно, без желания ускорить естественный ход событий и без особых упований с той или с другой стороны. И Кот, и Нед не желали ничего особенного, и стремились, главным образом, к тому, чтобы чувствовать себя чуть менее одиноким.

Как-то в сентябре, уже после Дня Труда, предвещавшего скорое наступление прохладных дней и конец пляжного сезона, Нед вдруг оторвал взгляд от экрана своего компьютера и негромко окликнул Кот.

— Гм-м-м? — отозвала Кот, не поднимая глаз от романа, который читала.

— Посмотри! — настаивал Нед. — Посмотри на Ариэль.

В тот день Ариэль была одета в обрезанные синие джинсы и блузку с длинными рукавами, поскольку сентябрьская прохлада уже не слишком подходила для принятия солнечных ванн. Она вошла в волны прибоя, которые разбивались о ее лодыжки, но стояла не как обычно, вперив неподвижный, как у зомби, взгляд в туманную дымку на горизонте. Подняв руки над головой, Ариэль плавно покачивала ими из стороны в сторону, словно танцуя на одном месте.

— Ей нравится залив, — сказал Нед.

Говорить Кот не могла, она только смотрела во все глаза.

— Она любит жизнь, — добавил Нед.

Кот, задыхаясь от охвативших ее чувств, тихо молилась, чтобы он не ошибся.

Ариэль танцевала недолго. Когда через десять минут она вернулась к своему полотенцу, ее взгляд был отсутствующим, как и всегда.

В декабре — через двадцать месяцев после того, как они бежали из дома Вехса, — Ариэль исполнилось восемнадцать. Она уже не была девочкой, а превратилась в очаровательную молодую девушку, однако по ночам, во сне, она часто звала мать, отца или брата, и голос ее, услышать который можно было только в эти моменты, звучал потерянно и жалобно.

А в рождественское утро среди сложенных под елкой подарков для Неда, Джеми и Ариэль, Кот с удивление обнаружила небольшой сверточек и для себя. В том, как тщательно он был упакован в бумагу, чувствовался скорее энтузиазм ребенка, чем умение взрослого человека, а ее имя на бирке в форме следа Снежного человека было написано неровными печатными буквами. В свертке оказалась небольшая шкатулочка, и когда Кот открыла ее, то обнаружила внутри голоску голубой бумаги, на которой было проставлено всего три слова. Судя по всему, автору записки было нелегко подобрать их, да и написать — тоже.