— Ребекка? — Он удивленно поднял брови. — Здравствуйте. Вы здесь инкогнито?

— Я не хочу, чтобы меня застукали, пока я вам это передаю. Возьмите сумку.

— А что там?

— Ваши кости.

Вместо ленча Кендалл поехала в цветочный магазин. Она выбрала несколько букетов, и посыльный донес их до машины. На улице она помедлила, прислушиваясь к своим ощущениям и оглядываясь.

Чувства, что за ней следят, не было. Неужели от нее отстали?

Вернувшись в салон, она решительно сунула колоду карт в ящик стола, который затем плотно задвинула. Все сеансы на сегодня отменялись.

Поскольку в отсутствие работы Мейсон становился молчаливым и задумчивым, она стремилась нагружать его как можно больше. Во-первых, она попросила его съездить к ней домой и привезти Иезавель, которой предстояло временно поселиться в салоне, поскольку Кендалл решила не покидать плантации, пока не разгадает тайну. Все-таки ей не хватало духу досмотреть сон до конца. Может быть, стоило начать действовать наяву?

Ближе к вечеру она спросила у Мейсона:

— Ты справишься один, пока меня не будет?

— Один? А я тебе кто? — удивился Винни. — Куриный паштет?

— А ты, Винни, поедешь со мной. Ты поможешь мне отвезти цветы на кладбище.

Выйдя на улицу, она взглянула на небо, удивляясь перемене, произошедшей с погодой, небывалой для Нового Орлеана. Стоял октябрь, но небо было тяжелое и темное, будто зимой. В воздухе было по-зимнему холодно, висел густой туман, и тянуло сыростью.

По дороге Винни заметил:

— Ну и туманище, просто невероятно.

Кендалл, конечно, тоже обратила внимание на плотный поземный туман, который зловеще клубился, прямо как в ее снах.

Эйдан и не заметил, как Ребекка оказалась у него в машине. Они вместе поехали сначала в ФБР, чтобы отослать кости Роберту Берчу, а затем в историческое общество.

Начальник Шейлы сказал Эйдану, что полицейские уже обыскивали стол Шейлы, забрали ее ежедневник и большинство документов, с которыми она работала, но все-таки позволил ему снова осмотреть ее рабочее место.