— Спасибо за счастливую старость, — от души ответил Столбов. — Так что же я получу за весь этот эксгибиционизм?

— Будете живы, свободны. Если хотите — сохраните пост полпреда. Не думаю, что надолго — скоро упразднят всю структуру. Плюс никто не будет обижать доверившихся вам людей. Пожалуй, все.

— А если нет?

— Если вы откажетесь от моих предложений, Премьер продавит в третьем чтении закон, окончательно передающий ему все президентские полномочия. После этого не имеет никакого значения, люблю я вас или ненавижу, — у меня не будет никакой власти. Премьер сделает с вами все, что считает нужным и когда захочет, вот и все.

— Нет, — коротко ответил Столбов.

Пауза. Если Президент пытался совладать с собой, то это ему удалось.

— Подумайте. На решение сутки. Завтра встреча с Премьером, и ответ придется дать. Ну, что скажете?

— Знаете, Анатолий Дмитриевич, а вступайте-ка в мою партию, — ответил Столбов.

Собеседник не выдержал и бросил трубку.

* * *

— Ну вот, Танюша, я полностью в свободном плавании. Президент России меня больше не поддерживает. Правда, обещаны некие авансы от президента США, но я сомневаюсь, что буду удовлетворен.

— Ты меня предупреди, перед тем как окончательно завербоваться, — укоризненно сказала Татьяна. — Чтобы заранее знать, как правильно врать, когда прихватят как жену шпиона.

Столбов усмехнулся, кивнул — не забуду.

Последние три недели порядок жизни стал таким, что забыть про контакт с высокопоставленным американцем было вполне простительно. Столбов поставил задачу посетить каждый населенный пункт России с населением больше десяти тысяч жителей — и пока что задача выполнялась. Причем с перевыполнением: если районные соратники докладывали про забытый начальством пятитысячный поселок, то лидер новой партии заглядывал и туда.

Действовал Столбов, конечно, кустовым методом: на карте отмечались пять — семь точек, которые надо посетить за день, или десять — пятнадцать — за два дня. Иногда группа Столбова использовала машины, иногда — два вертолета.

Местные администрации относились к визиту двояко. Поначалу, во время дружбы с Президентом и существования партии «Вера» в качестве официального проекта, относились с казенным вниманием, попутно творя мелкие пакости (ведь всем ведомо, какая партия считается настоящей!). Потом, когда случился разлад, отношение стало зеркальным: официально жали и гадили, как могли, но за кулисами извинялись, даже желали удачи. Своя социология есть в каждой захудалой области, и, кто может победить, на местах знают без московских рассылок.

К тому же мелкие пакости и интрижки, как правило не удавались. Директор завода не пускал на предприятие — коллектив в обеденный перерыв с пирожками в руках, шел за проходную встречаться со Столбовым. Запрещали встречаться в Доме культуры — рядом находился зальчик в поликлинике, в магазине. В ясную погоду общались на улице, и менты не решались тронуть импровизированный митинг.