— Чушь собачья! — возражал Нагел.

А потом делился с журналистами моими предположениями, выдавая их за свои:

— Мы имеем дело с серийным убийцей; с самого первого эпизода я в этом не сомневался.

Список жертв рос, средства массовой информации нагнетали панику, начальство все сильнее давило на нас. И наша с Нагелом дружба, и наши с ним профессиональные отношения зашатались, дали трещину. Он перешел на личности, стал оскорблять, унижать меня. В одном я сильно отличался от Нагела. Я так и не привык хладнокровно осматривать место преступления. Нагел никак не сочувствовал мне, когда я демонстрировал все признаки потрясения и душевного расстройства. Он лишь презрительно хмурился, когда меня рвало при виде очередного изувеченного трупа или когда я, бледный, с трясущимися руками, старался удержать рвоту. Нагел гордился собственной невозмутимостью, способностью отстраняться от жутких подробностей, выработанной за долгие годы службы. Но под конец он отбросил всякое притворство.

— Кишка у тебя тонка. Ты не настоящий полицейский, — презрительно ронял он, и его слова резали меня, как ножом. И только совесть, моя больная совесть да сознание того, что Нонни все-таки любит меня, а не его, не давали мне переступить последнюю черту. Я уступал, даже когда совершенно точно знал, что он ошибается и что «убийцу с красной лентой» нужно ловить не так.

Я совершенно уверен в том, что мы поймали бы убийцу гораздо раньше, если бы не наши постоянные стычки. Нагел доказывал свое превосходство, и потому мы упускали один удобный случай за другим.

И наконец он установил личность преступника по отпечаткам протекторов и ворсинке от ковра.

— Не какая-нибудь психология, дерьмо собачье, — сказал он в тот последний вечер, когда мы ехали арестовывать убийцу.

А ведь тот последний вечер так хорошо начинался!

53

53

— Встретимся через десять минут в кафе «Парадизо» на Клоф-стрит, — сказал мужчина.

— Как я вас узнаю?

— На мне коричневая кожаная куртка. — Он отключился.

Хоуп положила трубку.

— Большое спасибо, — сказала она китаянке и выбежала из кафе.

Нуга О'Грейди тихо выругался и побежал за ней.

— Вы слышали о толстяках, способных быстро бегать? — спросил он, задыхаясь.

— Да, — ответила Хоуп.

— Так вот, я к ним не отношусь.