Часа через два солнце чуть заметно начало клониться к закату. Флин посадил дельталет на полосу гравия рядом с небольшим коническим холмом, на склонах и у подножия которого виднелись россыпи глиняных черепков.

— Абу-Баллас. — Флин отключил двигатель, снял шлем и выбрался из кабины. — Известный также как Глиняный холм — по очевидным причинам.

Фрея тоже сняла шлем и встряхнула волосами. Чуть только пропеллер заглох, на нее словно дохнуло жаром. Флин помог ей спуститься.

— Никто не знает, откуда взялись эти черепки, — сказал он. — Есть мнение, что здесь хранился запас воды кочевников тебу из Южной Ливии. На камнях с другой стороны есть любопытные доисторические петроглифы, но мы, пожалуй, отложим знакомство с ними до следующего раза.

Фрея потягивалась и оглядывала округу: горы битых кувшинов, холм, вздымающиеся позади дюны — все голое, застывшее и бесконечно пустынное.

— По-моему, ты говорил о бензине.

— Верно.

— Тогда где же…

— Заправочная станция? — Он улыбнулся и поманил ее к груде осколков, лежащих чуть поодаль от основного пояса. Их словно специально сгребли в небольшой курган, на верхушке которого покоилась жестяная крышка от канистры. — Вот и бензоколонка Абу-Балласа!

Флин опустился на колени, вытащил из насыпи большой совкообразный осколок и начал отгребать песок. На глубине около полуметра черепок звякнул по металлу.

— Оставлять на маршруте запас горючего на случай нехватки мы с Алекс научились у исследователей начала прошлого века, — пояснил он, отряхивая найденный предмет, который оказался большой металлической емкостью. — Здесь зарыты три двадцатилитровые канистры. Одной заправимся, а другие сохраним на обратный путь, хотя с учетом того, сколько топлива мы везем, проблем возникнуть не должно.

Он вытащил емкость из песка и, отвинтив крышку, опорожнил содержимое в бак дельталета. В воздухе резко запахло бензиновыми парами. Флин передал пустую канистру Фрее и попросил закопать снова — мол, заполним на обратном пути, — а сам тем временем развернул карты, взятые в доме Алекс, придавливая углы камнями.

— ВотАбу-Баллас, — произнес он и ткнул в большую из карт: посреди желтого пространства виднелся крошечный черный треугольник. — А вот — наша конечная цель. — С этими словами Флин провел пальцем по диагонали, в противоположный угол карты, где желтизна пустыни переходила в светло-коричневый цвет плато прямо под надписью «Гильф-эль-Кебир». Убедившись, что Фрея сориентировалась, Флин положил сверху вторую карту: изображение самого плато в масштабе 1:750 000 — два гигантских «острова» с рваными «береговыми линиями», один к северо-западу от другого, соединенные узким перешейком, вокруг которых располагались «островки» поменьше. «Острова» кое-где прорезали извилистые пересыхающие русла-вади, а со стороны пустыни бахромой обрамляли экзотические для непосвященного уха названия разных формаций и ориентиров: «Две груди», «Три замка», «Петр и Павел», «Кратеры Клейтона», «Разлом эль-Акаба», «Гебель-Увейнат».