— Куда это вы собрались? — рявкнул Гиргис.

Близнецы упорно шли вперед.

— А ну стоять на месте и ждать меня! Слышали? Ждать меня, я сказал!

— «Замалек» — дерьмо! — донеслось из глубины туннеля. — А те, кто за них болеет, — быдло и ублюдки!

— Что?! Повтори!

Близнецы молча удалялись. Их фигуры неуклонно таяли в темноте, сливались с тенью.

Ничего, сейчас выйду и поговорим! — заорал им вслед Гиргис. — Вы у меня еще попляшете, засранцы!

Он отстранился от стены, махнул Касри и Салаху и побрел за близнецами, костеря их на все лады. Грозный гул, с каким сталкивались стены ущелья, медленно затихал позади по мере того, как беглецы все глубже спускались в подземный ход, пока звук не превратился в слабый, отдаленный скрежет, не громче стука подошв по полу каменного коридора или прокуренного дыхания Салаха.

Они достигли дна подгорного прохода. Гиргис по-прежнему опережал остальных. Туннель тянулся вдаль, словно гигантская червоточина, криптоновые лампы мерцали призрачными островками света и, как ничто, подчеркивали непроницаемость окружавшей их тьмы.

— Уже недалеко, — крикнул Гиргис через плечо. Его настроение улучшалось с каждым шагом удаления от оазиса. — Еще десять минут, и мы выберемся из этого нужника. Вернемся в Каир, сыграем партейку в нарды, слышь, Бутрос! Прямо как в старые времена.

Салах зажег сигарету и проворчал что-то недоброе насчет тех, кто бросает друзей позади. Гиргис отмахнулся.

— Я заглажу вину. Куплю тебе новую машину или еще чего. Давай, поторапливайся.

Он ускорил шаги, стараясь не обращать внимания на узор в виде змей, которые, казалось, скользили и извивались в призрачном полумраке, зловеще разевали пасти на стенах и потолке. Пройдя сотню метров, Гиргис вдруг замер и прищурился.

Спуск он помнил неважно (и это было понятно, учитывая, сколько ему довелось пережить после), но мог бы поклясться, что утром туннель шел совершенно ровно. А теперь впереди возник поворот: стена туннеля резко изгибалась вправо.

— Что за фокусы? — пробормотал он себе под нос, направился вперед и тут же опять встал как вкопанный. Удивительное дело: раздался сухой шорох, точно кто потер ладонями о грубую доску, и туннель медленно выпрямился, а затем изогнулся в противоположном направлении. Гиргис тряхнул головой, отгоняя наваждение. В конце концов, он устал и вымотался: шутка ли — потерять пятьдесят миллионов! После такого чего только не привидится… В следующий миг коридор снова качнуло вбок.

— Бутрос! — крикнул Гиргис. — Ты это видел? Мухаммед?

Он обернулся, надеясь, что помощники развеют его опасения, но позади тоже оказался изгиб, которого прежде не было.