— Энди говорит, что специалисты из Вашингтона исследовали семейное древо. Он сказал, что это любезность. Я не знаю, о какой семье речь, и не думаю, что хочу знать, но, полагаю, вам это интересно, — сказал серьезный молодой Уэс. Я кивнул.

— Энди говорит, что, по их мнению, когда этот безумный ублюдок, — он особо выделил слова «безумный ублюдок», — срубил дерево, то, возможно, оставил одну ветвь, — продолжал Уэс. Да, Уэс, он был безумным. Псих. — Энди говорит, что наверняка ничего утверждать нельзя, потому что все, гм, родственники уничтожены, но, видимо, «безумный ублюдок» упустил младшего сына, паренька по имени Луис, — наконец произнес Уэс.

Интересно. Для брата Психа в этом сообщении не было ничего хорошего.

Молодой посредник вздохнул, как актер, вспоминающий слова следующей сцены.

— По крайней мере его тело так и не было идентифицировано, а позже ходили слухи, будто он остался жив. Энди думает, вы должны это знать.

Уэс перечислил кое-какие детали, после чего стал похож на школьника, с облегчением закончившего трудный пересказ.

— Все в порядке?

— Прекрасно, здорово. Отлично.

Но это было не так. Предположим, что он прав. Тогда младшему Кабальеро должно быть около тридцати.

— Где, по слухам, сейчас этот парень? Дома? В Штатах?

— Думаю, если бы Энди знал, то сказал бы. Он передал только, что, если вам нужна помощь — любая помощь, — зовите.

Он окинул меня оценивающим взглядом.

— Энди у нас звезда. Вы, должно быть, действительно хороший друг.

— Мы работали вместе, Энди и я. Пожалуйста, передайте Энди мое спасибо. Скажите, что «безумный ублюдок» будет благодарен, услышав от меня этот рассказ.

Когда посредник ушел, я выпил кампари с содовой и мысленно пересчитал сыновей Кабальеро.

Их было четверо. Один умер, всхлипывая на виселице, вместе со своим отцом. Змеелов подсчитал остальных — два, три, четыре — на похоронах, самый младший стоял немного в отдалении, когда ракета взорвалась между двух гробов и в спокойное голубое небо взлетели клубы дыма, обломки гробов и останки недавно умерших и натертых дорогим бальзамом Кабальеро.

Когда тем утром змеелов спустился с холма, все лежали на земле. Но кто мог сказать точно, что произошло на самом деле? Уж конечно я не стал задерживаться, чтобы пересчитать их. У взрывов бывает своенравный характер. Может, старшим братьям удалось заслонить младшего.

Одно было ясно: если Луис Кабальеро и был темной силой, скрывающейся за планом убить Треди и меня, он долго вынашивал свою месть. Он не откажется от своего намерения так легко или скоро. Я думал о том, что он мог укрыться в римской латиноамериканской общине, поэтому высматривал и был всегда начеку, попросил ватиканских полицейских и Диего быть особенно внимательными и умолял Треди держаться как можно дальше от публичных мест. Может, папа изменил расписание или причина крылась в напряженной работе в Ватикане, но мне и правда показалось, что Треди стал меньше ездить по Риму.