— Si, — произнес мужской голос.

— Говорит С., — ответил Томас Добряк.

— Unmomento.

Пауза. И затем:

— Да. — Говорил уже другой мужской голос. Искаженный электроникой, чтобы его нельзя было опознать. Этот разговор велся по-французски.

С.: «Объект жив. Возможно, ранен… И, как ни досадно об этом докладывать, улизнул». Мужской голос: «Я знаю». С.: «Что прикажете делать? Если вы сочтете нужным, я могу уйти». Мужской голос: «Нет. Я высоко ценю вашу отвагу и предприимчивость. Полиции известно о вашем существовании, она ищет вас, но не знает, кого именно нужно искать». С.: «Я так и предполагал». Мужской голос: «Вы сможете покинуть район?» С.: «Если повезет». Мужской голос: «В таком случае я хочу, чтобы вы приехали сюда». С.: «Я могу продолжить поиски объекта там, где нахожусь. Несмотря даже на присутствие полиции». Мужской голос: «Конечно, но зачем? Когда моль пробуждается от спячки, ее нетрудно поймать и бросить в огонь».

С.: «Объект жив. Возможно, ранен… И, как ни досадно об этом докладывать, улизнул».

Мужской голос: «Я знаю».

С.: «Что прикажете делать? Если вы сочтете нужным, я могу уйти».

Мужской голос: «Нет. Я высоко ценю вашу отвагу и предприимчивость. Полиции известно о вашем существовании, она ищет вас, но не знает, кого именно нужно искать».

С.: «Я так и предполагал».

Мужской голос: «Вы сможете покинуть район?»

С.: «Если повезет».

Мужской голос: «В таком случае я хочу, чтобы вы приехали сюда».

С.: «Я могу продолжить поиски объекта там, где нахожусь. Несмотря даже на присутствие полиции».

Мужской голос: «Конечно, но зачем? Когда моль пробуждается от спячки, ее нетрудно поймать и бросить в огонь».

* * *

Палестрина нажал кнопку на маленькой коробочке, присоединенной к телефонному аппарату, и протянул трубку Фарелу; тот взял ее и положил на рычаги. Некоторое время государственный секретарь Ватикана сидел молча, поглядывая на щедро украшавшие его полутемный мраморный кабинет картины, скульптуры, старинные книги на полках. Эти олицетворения многовековой истории окружали его в резиденции, находившейся этажом ниже папских покоев во дворце Сикста V, тех покоев, где почивал сейчас Папа Римский, утомленный повседневными обязанностями и всецело доверяющий способностям своих советников мудро направлять политику Святого престола.

— Вы позволите, ваше преосвященство? — произнес Фарел.

Палестрина взглянул на него.