— Опять Водный Лабиринт! — воскликнула Афдера.

— Что еще за лабиринт? — непонимающе поглядел на нее астроном.

— Не обращайте внимания. Илан, а в каком-нибудь из караван-сараев остались постройки тринадцатого века?

— В Хан эль-Шаварда есть башня, построенная именно тогда.

Афдера радостно вскрикнула:

— Гробница должна быть там! Илан, я уверена в том, что могила рыцаря находится под башней!

— Что теперь? Нам придется снести ее?

— Нет, мне нужно только разрешение на раскопки внутри башни.

— Ты знаешь, как я к тебе отношусь, дорогая Афдера, но это чистое безумие. Прикинь, сколько времени потребуется, чтобы получить его.

— Мне — много, а тебе — всего ничего. Попроси его для себя.

— Но я ведь директор Управления по делам древностей. Мне надо знать, что в таком случае достанется Израилю.

— Деньги и слава, родной мой Илан. Представь себе, что через девятнадцать столетий обнаружится документ, исходящий от одного из двенадцати апостолов, от того, кто был с Христом в последний день его жизни! Если не от самого апостола, то от какого-то человека, очень близкого к нему. Это будет не меньшая сенсация, чем открытие рукописей Мертвого моря!⁴¹ Знаешь, сколько человек уже погибло, пытаясь завладеть этим документом? Илан, пожалуйста! Мне очень нужно такое разрешение.

— Ладно, я попробую. Надеюсь, это не окажется еще одной легендой, вроде ковчега на горе Арарат.

— Обещаю, что если найду что-нибудь, то ты узнаешь об этом первым. Илан, прошу тебя, добудь мне разрешение.

— Хорошо, завтра начну хлопоты и поговорю с нашим представителем в Акре о твоем сумасшедшем проекте. Я не могу оставить твои раскопки без присмотра.

— Илан, я люблю тебя, — девушка крепко обняла его.

Вечером Афдера никак не могла заснуть. Она вспоминала разговор с Игалем Мизрахи и заносила в дневник все, что ей удалось узнать.

«Бабушка гордилась бы мной», — мелькнула у нее мысль.

Несмотря на холод, она сидела, созерцала дивный закат и любовалась видом, открывавшимся с горы. Внезапно за спиной у нее послышались шаги.