— Пожалуй, это произошло раз или два сразу же после ареста. Но стоило ей переехать ко мне, и все контакты тут же прекратились.

— Что испытывала ваша дочь по отношению к своему мужу?

— Она смертельно боялась его.

— Страх этот увеличился или уменьшился, когда она узнала об освобождении Дариуса?

— Скорее увеличился. Она боялась, что Дариус вернется за ней.

— Подозреваемый звонил своей жене после освобождения под залог?

— Да, сэр. В первый же вечер.

— Вы слышали этот разговор?

— Только обрывки.

— Вам удалось уловить угрозу в тоне?

— Уверен, что он сказал моей дочери, что ей угрожает опасность, пока она живет в Портленде.

— Когда вы сказали «уверен», то что конкретно имели в виду?

— Лайза сказала мне об этом. В момент разговора я стоял за спиной дочери и кое-что слышал сам.

— Так миссис Дариус восприняла услышанное как угрозу?

— Она была в замешательстве. И пояснила, что не совсем поняла, что конкретно имел в виду ее муж. Казалось, будто он уверял Лайзу в существовании реальной опасности, но только исходящей от кого-то другого. Но в этом явно не было никакого смысла. Я все понял таким образом, что мой зять угрожал моей дочери, но косвенно, боясь возможных обвинений по этому поводу.

— Судья Райдер, когда вы видели свою дочь живой в последний раз?

На короткое время свидетель, казалось, потерял самообладание. Ему пришлось отпить немного воды из стакана, прежде чем он начал вновь давать показания.

— Мы вместе позавтракали между семью и семью тридцатью утра. Затем я отправился в Сейлем.

— Когда вы вернулись домой?

— Около шести вечера.