Он плачет.

Эллис впечатывает оба кулака Фэйрклофу в лицо.

– Скажи нам!

Я искал проститутку.

Он плачет.

– Ты, бля, убийца долбаный. Она не была шлюхой. Она была хорошей девочкой. Шестнадцать лет, на хер. Из хорошей верующей семьи. Ни разу даже ни с кем не трахалась. Ребенок, бля, она же еще ребенок.

Я искал проститутку.

Он просто плачет, лицо – как у Бобби, ни звука, одни слезы, рот открыт, плачет как ребенок, как младенец.

– Правду. Правду говори, мать твою!

Я искал проститутку.

Одни слезы.

Радкин поднимает его с пола, сажает на стул, привязывает его нашими ремнями и достает зажигалку.

– Ты, сука, посиди здесь и подумай, где ты, падла, был вчера в два часа ночи и что ты, бля, делал.

Я был в «Редбеке», на палу, в слезах.

Одни слезы.

Радкин открывает зажигалку. Мы с Эллисом раздвигаем его колени и держим их, а Радкин подносит пламя к его крохотным яичкам.