– Корова, – сказал я.

– Ага, – сказал Ноубл, перестав улыбаться.

– Но ведь это совпадает с тканью платья Линды Кларк? – спросил я Олдмана.

– Похоже на то, – сказал Ноубл, подчеркнув «похоже».

– Похоже на то? – повторил я.

– Господа, – сказал Олдман, поднимая руки и глядя на нас с Хадденом, – я буду с вами откровенен, но настаиваю на полной конфиденциальности.

– Договорились, – сказал Хадден.

Ноубл посмотрел на меня.

Я кивнул.

– Вчера был, похоже, самый кошмарный день в моей полицейской карьере. И вот от этого, – Олдман поднял со стола письмо и пластиковый конверт, – от этого мне легче совсем не стало. Как сказал Пит, первое письмо не годилось для предъявления в суде, но во втором случае экспертиза дала более однозначные результаты.

– Однозначные? – не сдержался я.

– Да, однозначные. Во-первых, это – один и тот же мужик; во-вторых, содержимое аутентично; в-третьих, предварительный анализ слюны выявил интересующую нас группу крови.

– Третью? – спросил Хадден.

– Да. Анализы первого письма были испорчены. В-четвертых, на обоих письмах присутствуют следы минерального масла, которое было обнаружено на обоих местах преступлений.

– Какого масла? – прямо спросил я.

– Машинной смазки, – ответил Ноубл, всем своим видом показывая, что дальнейших подробностей он сообщать не собирается.

– Наконец, по сути, – сказал Олдман, – угроза убийства за несколько дней до Рейчел Джонсон, упоминание Королевы и Юбилея, а также Престона, который якобы «тоже на его счету».

– О котором не писали в газетах? – спросил Хадден.

– Точно, – сказал Ноубл. – Именно в этом заключается отличие того преступления от всех остальных.