Джон Шарк: Значит, Боб, королевская флотилия не произвела на вас большого впечатления?
Слушатель: Проклятая погода подвела, черт ее побери.
Джон Шарк: На вот фейерверк – это было нечто…
Слушатель: Ага, но я-то что хочу сказать: много ли народу вспомнит сегодня Юбилей короля Джорджа?
Джон Шарк: А когда это было?
Слушатель: Вот видите? Я об этом и говорю. Это было в тысяча девятьсот тридцать пятом году, Джон, в тридцать пятом, черт побери.
Передача Джона ШаркаРадио ЛидсВоскресенье, 12 июня 1977 года
Джон Шарк: Значит, Боб, королевская флотилия не произвела на вас большого впечатления?
Значит, Боб, королевская флотилия не произвела на вас большого впечатления?
Слушатель: Проклятая погода подвела, черт ее побери.
Проклятая погода подвела, черт ее побери.
Джон Шарк: На вот фейерверк – это было нечто…
На вот фейерверк – это было нечто…
Слушатель: Ага, но я-то что хочу сказать: много ли народу вспомнит сегодня Юбилей короля Джорджа?
Ага, но я-то что хочу сказать: много ли народу вспомнит сегодня Юбилей короля Джорджа?
Джон Шарк: А когда это было?
А когда это было?
Слушатель: Вот видите? Я об этом и говорю. Это было в тысяча девятьсот тридцать пятом году, Джон, в тридцать пятом, черт побери.
Вот видите? Я об этом и говорю. Это было в тысяча девятьсот тридцать пятом году, Джон, в тридцать пятом, черт побери.
Передача Джона Шарка
Глава пятнадцатая
Глава пятнадцатая
Мне снова приснился сон, что я сижу на диване, на помойке. Диван пропитан кровью, кровь сочится сквозь мою одежду, сквозь мою кожу. А рядом со мной сидит этот журналист Джек Уайтхед, и по его лицу течет кровь. Я смотрю вниз и вижу, что на моем колене сидит Бобби в голубой пижаме и держит в руках большую черную книгу. Вдруг он начинает плакать, а я поворачиваюсь к Джеку Уайтхеду и говорю: «Это не я».
Мне снова приснился сон, что я сижу на диване, на помойке. Диван пропитан кровью, кровь сочится сквозь мою одежду, сквозь мою кожу. А рядом со мной сидит этот журналист Джек Уайтхед, и по его лицу течет кровь. Я смотрю вниз и вижу, что на моем колене сидит Бобби в голубой пижаме и держит в руках большую черную книгу. Вдруг он начинает плакать, а я поворачиваюсь к Джеку Уайтхеду и говорю: «Это не я».
Она спит, сидя в большом жестком кресле рядом со мной. Бобби дома, с соседями.