— Давай не будем возобновлять этот спор. Ты тот, кто ты есть, и этого не изменишь. Тебе просто нужно принять это.

— То есть ты считаешь, что пришло время мне разобраться в себе? Какого черта! Ты послал ко мне этого, как ты его там называешь? Призрака? Заставил его проникнуть ко мне в дом и украсть мои запасы? Я же чуть не умер.

— Но ведь не умер. И скажи мне, если бы ты не оказался так близок к Вирусу, не слился бы со своей истинной нынешней природой, смог бы ты одолеть противника? Располагал бы ты той силой, что помогла тебе одолеть врагов?

Я вспоминаю, насколько силен был тот агент, а пули, пущенные в меня Хордом, убили бы любого вампира в моем тогдашнем состоянии.

— Нет, но я вообще не думаю, что оказался бы в такой ситуации.

— Но ты ведь оказался. Если бы ты все последние сутки был сыт и полон физических сил, ты бы, не задумываясь, реагировал на каждое из случившихся событий и уже давно бы умер, даже близко не подойдя к тому подвалу, где все и произошло. Но твой голод, твоя усталость, твоя слабость, если хочешь, заставила тебя покоряться каждому из этих событий. Покоряться и набираться сил, не тех, что дает тебе кровь. Других. Пока ты не осознал свою готовность.

— Что за идиотский бред?

— Нет, это правда.

— Только не этот призрак, Дэниел.

Он кивает.

— Он, возможно, самое что ни на есть правдивое во всей нашей жизни.

— Господи. И много их тут бродит?

Он пощипывает нижнюю губу.

— Немного больше, чем ты думаешь. Пообещай мне кое-что.

Пообещать Дэниелу. Пообещать тому, кто наслал не Бог весть что на меня и мой дом и чуть не заморил меня голодом. А затем пустил его по моему следу. Но также он послал этого призрака мне на помощь, когда я думал, что это конец. И тот убил Хорда прежде, чем Хорд убил меня. Что ж, какое бы оно ни было, это обещание, я обязан его выполнить.

— Что именно?

— Просто задуматься. О своей жизни. О том, как ты живешь.

О, Господи.

— Как давно тебя заразили вирусом?

— Около тридцати лет назад.