— ОТДАЙ РЕВОЛЬВЕР!

Черепаха протягивает руку, но Энни делает шаг в сторону.

— Я должна.

Учитель обращается к ней тихим, спокойным голосом. Кричать необходимости нет — в этих старых стенах превосходная акустика.

— Напрасно вы не слушаетесь хорошего совета, Энни. Мы все вас любим. Подумайте, что, будет, если вас посадят в гватемальскую тюрьму. Кто будет воспитывать Оливера? Вы должны заботиться о сыне. Забудьте о мести, кому нужна месть? Подумайте о…

Он пытается вспомнить какую-нибудь полезную цитату из Лао Цзы. Какую-нибудь мудрую мысль, которая восстановит утраченную логику и поможет Энни образумиться. Однако сосредоточиться трудно. Во-первых, Учителя отвлекают эти звериные хари на балюстраде. Снизу, из городка, доносятся аккорды маримбы. Да и левая рука уже нащупала под брючиной спрятанный пистолет. Как ярко светит солнце! Над горой вьется стая птиц…

Тут слишком много света. Учителю трудно сфокусировать зрение. Он запинается, и тут Оливер говорит:

— Мама, ты права. Прикончи его.

После чего мальчик отворачивается.

Слишком поздно, сынок, слишком поздно. Теперь Энни моя. Ее серые глаза во власти моего взгляда. Я подчиню себе ее хаотическую душу, мой голос, легко раскатывающийся по старой церкви, лишит ее воли.

— Подумайте об Оливере. Что с ним будет, если вы окажетесь в гватемальской тюрьме? — Пальцы Учителя сжимают гладкую рукоять пистолета. — Кому от этого будет лучше? Энни, ради блага вашего ребенка…

Вот этих слов говорить не следовало. Энни вскидывает руку с револьвером, и вместо слов из горла Учителя вырывается какой-то лай. Язык его больше не слушается. Чудовищный грохот, половина мира и половина тела затянуты черной пеленой. Все окрашено в цвет крови. Учитель хочет выплюнуть кровь, но никак не может понять, где она — во рту или в глазу. Вдруг вместе с кровью он выплюнет собственный глаз? Хаос, смятение. Свечение Тао охладевает. Света все меньше и меньше. Еле можно различить мальчика на балюстраде.

Учитель вытаскивает из кобуры пистолет, поднимает руку, но в этот миг старые стены наполняются грохотом множества выстрелов.

Ах вы, жалкое отребье. Вы превращаете все мои уроки в прах. В Учителя стреляет сова, стреляет свинья, стреляет индейский бог Зеке, стреляет обезьяна, клоун, даже Энни, его Энни, его упрямая земная невеста. Энни, Энни, Энни, дочь хаоса, убивает Учителя.

Глава 16 БЕШЕНАЯ БАРАБАННАЯ ДРОБЬ

Глава 16

БЕШЕНАЯ БАРАБАННАЯ ДРОБЬ

Вокруг Энни кромешная тьма. Глаза ее зажмурены, потому что старая церковь вдруг озарилась нестерпимым сиянием — Энни ослепла от вида крови.