Я снова мысленно прошелся по всем пунктам плана. Сверился с часами: 16:43.

Позвонил в справочную, выяснил три телефонных номера. Записал их на листке Эммы карандашом.

По первому номеру я позвонил сразу — реабилитационный центр «Могале».

Мне ответила девушка-доброволец со скандинавским акцентом. Я попросил позвать к телефону Донни Бранка. Она попросила меня подождать. Я слышал, как его зовут.

— Подождите, пожалуйста, он сейчас подойдет.

Потом я услышал его голос:

— Донни Бранка у телефона.

— Донни, говорит Леммер. Я приезжал к вам с Эммой Леру.

— Ах, мне очень жаль. Мы слышали о несчастном случае.

— С нами произошел не несчастный случай, и вы это знаете.

— Не уверен, что вполне понимаю вас.

— Донни, по-моему, пора перестать прикидываться. Слушай меня внимательно!

— Мне не нравится ваш…

— Заткнись и слушай, Донни!

Он заткнулся. Я долго думал над тем, что ему сказать. Все основывалось на точном подсчете, но самое главное — способ изложения. Мне нужно было говорить агрессивно и напористо. Я не мог допустить, чтобы он догадался о пробелах в моих познаниях.

— Я нахожусь на ферме под названием «Мотласеди», между Грин-Вэлли и Марипскопом, ехать туда надо по проселочной дороге. Даю тебе сорок восемь часов на то, чтобы ты сказал мне, где находится Коби де Виллирс. Если через сорок восемь часов я не получу от тебя вестей, я намерен сообщить все, что мне известно, в газеты и начальнику полиции Лимпопо.

Я дал ему время, чтобы он переварил услышанное.

— Донни, знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты гадаешь, сколько мне известно. Я тебе помогу: я знаю все. Знаю о ваших ночных похождениях. Знаю об оружии, которое вы прячете от полиции. Знаю, что́ нашел Франк Волхутер в комнате Коби, — кстати, Донни, оно было вовсе не на книжной полке.

Самый старший козырь я приберег на конец. Я долго размышлял над этой фразой.

— А еще я знаю, Донни, что буквы «H.B.» не имеют никакого отношения к барсукам медоедам. Итак, сорок восемь часов. Ни о чем другом я с тобой разговаривать не буду. Ты знаешь, чего я хочу.