— Но это одно из самых серьезно охраняемых зданий Дублина! Нельзя просто войти сюда и выломать, что вам вздумается. Мне очень жаль, я понимаю ваши затруднения, но…

Роб уселся на ступеньку, пытаясь совладать с гневом. Форрестер о чем-то коротко переговорил с Дули, и тот повернулся к Мэтьюсону.

— Знаете, она ведь краски просит.

— Простите?

— Лестница, — пояснил Дули. — Запустили вы ее. Нужен мелкий ремонт.

Директор вздохнул.

— Ну да, с деньгами у нас туго. Вестибюль смогли оштукатурить, на прочее средств не осталось…

— Зато у нас есть, — заявил Дули.

— Что?

— У нас есть деньги. У гардаев. Если нам придется сломать несколько ступенек в интересах следствия, мы, разумеется, возместим колледжу ущерб. — Дули похлопал Мэтьюсона по плечу. — И жаловаться на скупость полиции вам не придется.

Мэтьюсон криво улыбнулся.

— Достаточно, чтобы отремонтировать и покрасить несколько лестниц? И может, пару аудиторий?

— Думаю, да.

Улыбка директора стала шире; у него будто камень свалился с души.

— Хорошо. Полагаю, я смогу дать разумное объяснение своим коллегам попечителям. Можете приступать. — Он помолчал. — Хотя… не уверен, что вы ищете там, где надо.

— У вас есть другая идея?

— Всего лишь предположение. На основе многолетнего опыта.

— Поделитесь с нами!

— Я всегда думал… — Он пробежал взглядом вверх по лестнице. — Я всегда удивлялся, почему у маленьких лестниц наверху часто бывает такой странный изгиб. Вон, посмотрите — она просто поворачивает. На самом верху. Без каких-либо архитектурных соображений. Это неудобно, когда несешь много книг: можно споткнуться. И темно вдобавок. Один студент в Рождество сломал тут лодыжку.

Роб и следом за ним Кристина уже взбегали по ступеням. Лестница действительно резко сворачивала влево. Роб начал в этом месте простукивать стенные панели. Звук получался гулкий.