Некоторые любят играть с огнем. И некоторые, безусловно, заслуживают смерти. Но какое отношение этот трагический несчастный случай имеет к такой хорошей девочке, которая спокойно сидит у камина и терпеливо ждет, пока ее приемный отец-слесарь закончит работу?

Сначала даже Голубоглазый ни о чем не догадывался, он думал, что просто вступил в действие закон кармы. Но со временем, когда его враги один за другим начинали шататься и падать, стоит ему прикоснуться к клавиатуре компьютера, перед ним все отчетливей вырисовывалась вполне определенная картина, теперь он видел ее отдельные детали так же явно, как цветочки на обоях в гостиной его матери.

Электрик-Блю. Дизель-Блю. Даже бедная миссис Химик-Блю, которая собственной рукой поставила печать на смертном приговоре, слишком сильно радея за чистоту и красоту вокруг, начиная с того милого чистенького мальчика, который ходит на ту же групповую терапию, что и ее толстуха племянница.

И еще доктор Пикок, чье единственное преступление состояло в том, что он поручил себя заботам Голубоглазого. К тому времени разум доктора уже наполовину угас, а его инвалидное кресло ничего не стоило столкнуть с невысокого самодельного пандуса; там, у крыльца, его на следующее утро и нашли: глаза широко открыты, рот искажен гримасой. И если Голубоглазый что-либо и почувствовал, то только разгоравшуюся зарю надежды…

«Возможно, она мой ангел-хранитель? — размышлял он. — Или это все-таки просто совпадение?»

Но почему она делала это? — вот вопрос, не оставляющий его. Пыталась сохранить его невинность? Принимала на себя его вину? Просто стремилась привлечь его внимание? А может, она видит себя палачом мира? Или все связано с одной маленькой девочкой, жизнь которой она так быстро и охотно присвоила? Или быть кем-то иным — это единственная форма ее существования? Возможно, впрочем, что у нее, как и у самого Голубоглазого, просто нет выбора и она обречена лишь отражать чувства тех, кто ее окружает.

Так или иначе, это не его вина. Он просто дает ей то, чего она хочет, вот и все. И если ей нравится ощущать вину, что тут поделаешь? Что поделаешь, если ее влекут преступления?

Поэтому он не намерен отвечать за ее желания и стремления. Он никогда не говорил ей, как поступить и что сделать. Однако он чувствует: она хочет от него большего. Он чувствует ее нетерпение. Вечно одно и то же, ох уж эти женщины! Женщины и их неоправданные ожидания! По прошлому опыту он знает: все это завершится слезами…

Хотя Голубоглазый не может винить ее за то, что она такой стала. Ведь именно он и создал ее, слепил из этой убийственной глины. Много лет она была его послушным големом, и теперь глиняный раб жаждет обрести свободу.