Павел Астахов Продюсер
Павел Астахов
Продюсер
«…А чтоб война не скучной была, мы с красными „товарищами“ и белыми „господами“ договор негласный заключили: „проституток и артистов не убивать!“»
Выстрел
Выстрел
Выстрел глухо отозвался в лестничном проеме и затих где-то в верхних этажах. Две миловидные благообразные пожилые дамы переглянулись. Одна из них с трудом привстала и прислушалась.
— Анна Герасимовна, вы слышали? — повернулась она к своей товарке.
— А что такое? — сидевшая старушка удивленно приподняла брови.
— Этот звук. Этакий «бабах», — дама взмахнула палочкой.
— Звук? Нет. Ничего не слышу.
— Давай-ка, Аннушка, мы все же посмотрим, что это там бабахнуло. — Она потянула собеседницу за рукав кофточки, и та, подчинившись, так же тяжело поднялась, и обе старушки засеменили к подъезду.
Лифт оказался внизу, и уже через пару минут они поднялись на самый верхний, девятый этаж и стали медленно спускаться по лестничным пролетам все ниже и ниже. Наконец на площадке пятого этажа они обнаружили лежащего ничком человека. Это был мужчина крупного телосложения в джинсах и замшевой куртке. Анна Герасимовна отшатнулась, тихонько охнув, осела на ступеньки и принялась мелко и быстро креститься. Ее подружка тем временем наклонилась над телом, попыталась слегка повернуть его голову и тут же отпрянула:
— Анечка, это же Шлиц! Он еще дышит! Скорее зови на помощь. «Скорую» зови! Беги, Аня! Беги, — сама же наклонилась к нему совсем близко и пощупала пульс на шее.
От прикосновения Шлиц застонал и попытался что-то сказать. Но выходило лишь какое-то мычание:
— Фффу-уф…
— Кто это? Кто это сделал? Что с вами? — Бабулька засыпала несчастного вопросами.
Он еще раз попытался что-то сказать, но сквозь кровавые пузыри снова и снова выходило лишь «фуканье»:
— Фффы… Фффа… оффф… — Смертельно раненный Иосиф Шлиц замолчал, и его голова, поддерживаемая сочувствующей старушкой, безжизненно откинулась.