— Я люблю тебя, Кайл… люблю…

Рейчел повисла на его руке. На ее лице блестели слезы, в хриплом голосе слышались отчаяние и ужас. Кайл понял, что она увидела самые отвратительные его стороны, от которых он и сам хотел бы навсегда избавиться. Он балансировал на опасной грани, где жажда мести превращалась в безумие, и удерживала его на этой грани только Рейчел.

— Нет, нет! — кричала Рейчел. — Ему нужно тебя уничтожить, вместе с твоей жизнью он погубит и мою. Я не хочу, чтобы мужчина, которого я люблю, пролил чью-то кровь, пусть даже этого негодяя, тем более на месте, где я помню Мэлори счастливой и беззаботной девочкой. Ты слышишь меня, Кайл?

— Он заслуживает смерти, — мрачно заявил Кайл — ему очень хотелось увидеть предсмертные судороги мучителя Мэлори.

— Я согласна, заслуживает, но ты обещал маме, она тоже хочет ему кое-что сказать.

Кайл тяжело дышал, заставляя ненависть ослабить тиски, заставляя себя вновь обрести человеческий облик.

— Да, ты права, — с трудом выдавил он.

— Вот он, получайте. У вас есть несколько минут до приезда полиции, — сказал Кайл, садясь на стул в бильярдной и обращаясь к Трине и Джаде.

Боб с горестным выражением лица прислонился к стене. Его руки были связаны скотчем. Мозес стоял рядом, бесстрастно наблюдая за происходящим.

— Трина, хочешь, я ему кости поломаю? — предложил Мозес.

— Нет, спасибо. Со своим мусором я разберусь сама… Боб, ты бил и мучил мою дочь, — холодно сказала Трина, выставляя шары для бильярдного трюка и прицеливаясь. — Рейчел права, мне нужно с тобой поговорить.

Боб напрягся и пробурчал:

— Трина, ты мне ничего не сделаешь. Ты сама позволила, чтобы все это случилось. Ты даже не замечала моего интереса к Мэлори и не задавала никаких вопросов, а сейчас собираешься разыгрывать роль любящей матери? И тебе, Скэнлон, нечего мне предъявить. Ни у одного из вас нет никаких доказательств.

Бобу не следовало смотреть на Кайла с неприкрытой ненавистью. Пап, сидевший у ног хозяина, заворчал и, несмотря на отсутствие одной лапы, мгновенно подскочил к Бобу и угрожающе обнажил клыки. Боб отпрянул.

— Пап, фу! — остановил боксера Кайл.

— О, я думаю, у меня могут быть доказательства, — сказала Рейчел. Она стояла рядом с Триной, которая медленно и основательно натирала мелом кий.

Казалось, она погрузилась в раздумья, но вдруг устремилась к Бобу, вооруженная кием. Она подбила его колени, отчего тот свалился на пол. Трина стояла над ним. Кий вонзился в пах Боба, в то самое место, куда вонзила булавку в куклу вуду Мэлори.

— Пожалуйста, подождите минуту за дверью, мне надо с ним поговорить, — сказала Трина полицейским, появившимся в дверях бильярдной.