— Боб еще не извинился перед Мэлори. Я должна услышать его извинения.

— Сейчас сделаем. — Мозес поднял Боба и поставил его на ноги. — Извиняйся. Искренне. По рассказам, она была славной девушкой, чем-то похожа на мою младшую сестру.

— Ты меня не заставишь. Полиция…

Боб не договорил, Мозес что-то шепнул ему на ухо. Боб побледнел.

И Боб Уинтерс извинился.

После ночи, полной ужаса и напряжения, изматывающего общения с полицией, Кайл и Рейчел остались в квартире одни. Молчаливые и усталые, они лежали на диване и смотрели, как догорали в чаше свечи. Звучала любимая баллада Мэлори, самый конец: «Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком „завтра“…»

— Она навсегда останется с нами. Та светлая и беззаботная Мэлори, какой она была когда-то, — прошептала Рейчел, повернувшись к Кайлу.

Он погладил ее по голове:

— Наконец-то она может обрести покой, дорогая. Разве ты так не думаешь?

Рейчел прислушалась к звукам в квартире и за окном — было тихо, только ощущались мерные удары сердца Кайла.

— Спи спокойно, Мэлори. Отныне Катрина в безопасности… Я люблю тебя…

«Я тоже тебя люблю. Пока, детка…» — казалось, ответила тишина колыханием последней горящей свечи, и свеча погасла.

Рейчел гладила грудь Кайла, в которой всего несколько часов назад бушевала ярость и горело желание убить мучителя Мэлори.

— Как ты думаешь, отец Катрины Боб? Или, может быть, Шейн…

Рука Кайла, гладившая ее по голове, замерла.

— Давай не будем это выяснять. Никогда. Шейн уехал из города, а Уинтерса надолго упекут за решетку. На сегодняшний день Катрина моя племянница, одна из рода Скэнлонов, — такое вот положение вещей.

— Мама хочет ее увидеть.

Какое-то время Кайл молчал, затем его пальцы начали перебирать волосы Рейчел.