— Только не надо говорить о совести. У воров нет совести.

— А у тебя есть? Не начинай, не пытайся оправдывать свои действия разговорами о благе родной страны.

Речин усмехнулся.

— Родной страны? Когда я уволился пять лет назад, то переехал в Америку, в штат Виргиния. — Речин помолчал, взглядом следуя за своими мыслями. — Моему сыну шесть лет. За свою короткую жизнь он испытал больше боли, чем обычный человек испытывает за целую жизнь. Все свои силы я отдаю тому, чтобы найти средство его вылечить. Ты представления не имеешь, что это такое — наблюдать, как любимый человек гибнет у тебя на глазах, и быть не в состоянии ничем помочь.

Хотя Майкл испытал все это, он промолчал.

— Правительство этой могучей страны, их блестящие доктора пообещали мне надежду. Они сказали: «Выкради мать Джулиана Зиверы, доставь ее нам, и мы спасем твоего сына». — Речин помолчал. — Они сделали из жизни моего сына приманку для меня. Мне наплевать на Россию, мне безразлична Америка и все остальные страны, вместе взятые. Меня волнует лишь мой мальчик и его здоровье. Теперь все надежды рухнули.

— Ты и в самом деле поверил их обещаниям?

Вместо ответа Речин посмотрел Майклу прямо в глаза.

— Перед лицом смерти хватаешься за любую соломинку.

Майкл знал, что тот говорит правду. В этом человеке он узнавал самого себя. Никто, наверное, не понимал Речина лучше его. Когда Мэри заболела, он не останавливался ни перед чем, пытаясь ее спасти. И этот человек делал то же самое.

— Как зовут твоего сына?

— Сергей.

Майкл тотчас пожалел, что задал свой вопрос; в результате Речин в его глазах очеловечился. К преступникам зачастую не относятся как к людям, а ведь они люди. Чьи-то дети, чьи-то родители. Те, кто их любит, смотрят на них не так, как остальные. И Майклу стало больно за него — не за человека, который его пытал и не задумываясь убил бы, а за отца, который хочет спасти сына.

Русские доктора сыграли на самых чувствительных струнах души Речина; они нашли идеальную мотивацию. Человек может быть сколько угодно предан родине, но все же с любовью не сравнится ничто. Все препятствия устраняются, любые доводы бледнеют по сравнению с мыслью о близких людях. Эти врачи и Джулиан Зивера вместе с ними — самые настоящие злодеи: удовлетворяя свою ненасытную алчность, они манипулируют чувствами людей.

Сыну Речина никто не собирался помогать.

— Моего отца зовут Стефан. Я впервые встретился с ним несколько дней тому назад. Теперь его держат в заложниках, требуя выкупа. И он не знает, что его убьют в любом случае — даже если я спасу мать Зиверы и доставлю Джулиану.