Мышечная сила этого зверя поражает меня до сих пор. Несколько лет назад я видел по телевизору состязание за титул сильнейшего человека в мире и не мог сдержать улыбку, когда видел, как эти сильнейшие в мире люди корячились, пытаясь просто сдвинуть с места предмет, который снежный человек мог бы поднять как пушинку, — вспомним бочку и покрышку в лагере строителей! Думаю, причиной тогдашнего вандализма в горах было то, что строители вторглись на территорию, которую йети считал своей. Он пытался прогнать их.

Вскоре после того, как я впервые заинтересовался снежным человеком, научная экспедиция под началом новозеландца сэра Эдмунда Хиллари несколько месяцев искала легендарного йети в Непале и Тибете. И у восьмилетнего мальчика перехватывало дыхание от одной мысли, что похожий зверь может обитать в американских горах — практически по соседству! Тогда и началось мое пожизненное увлечение этой проблемой. Я мечтал выяснить, существует ли это животное, и узнать, что оно собой представляет. Годы спустя, когда я задумал писать первый роман, снежный человек, совершенно естественно, стал его героем — ведь эту тему я пропустил через сердце и знал лучше всего.

Когда мне было девять лет, я обнаружил в местной библиотеке вышедшую в 1961 году книгу «Жуткий снежный человек — ожившая легенда» известного британского зоолога Айвена Сандерсона. Научные выкладки Сандерсона оказались слишком сложны для ученика четвертого класса, но я был зачарован рассказами из первых рук о встречах с йети. Неведомых гигантов видели в самых разных концах света, причем на американском и канадском западе чаще, чем где бы то ни было! Даже сам термин «снежный человек» придумал газетный репортер из северной части Калифорнии.

В мифологии всех племен североамериканских индейцев встречается огромное, ходящее на двух ногах лесное существо — не человек и не зверь. На тысячах тотемных столбов сохранились его изображения. Специалисты по индейской культуре и мифологии утверждают, что большинство племен не считало человекозверя жителем запредельного мира — его чтили как вполне реального обитателя лесов. Наравне с орлами или волками он принадлежал нашему миру, а не миру духов и демонов. Одновременно индейская традиция поднимала его выше прочих обитателей леса, ибо он обладал некоторыми свойствами человека. Индейцы приписывали ему мудрость и даже мистические способности. Для одних он был доброжелательным тотемным животным, защитником племени, и встречи с ним не боялись. Для других — довольно опасным существом, которое лучше обходить десятой дорогой.