Стулья металлические, обитые кожзаменителем. Один оранжевый — абсолютно не подходящий. Второй серый, посредине впадина, как будто сиденье просто вырвали.
Когда я был меньше и мне предлагали присесть, я присаживался на корточки. Теперь я знаю, что означает эта фраза: я должен сесть на стул. Существует много фраз, которые нельзя воспринимать буквально: «помяни мое слово», «заруби себе на носу», «одну секундочку», «не грузи меня», «будешь у меня на подхвате».
Психиатр достает из кармана авторучку. Садится и кладет на колени желтый блокнот.
— Как тебя зовут?
— Джейкоб Томас Хант, — отвечаю я.
— Сколько тебе лет, Джейкоб?
— Восемнадцать.
— Ты знаешь, почему ты здесь?
— А вы нет?
Он что-то записывает в блокнот.
— Ты знаешь, в чем тебя обвиняют?
— Да. Статья тринадцать, пункт двадцать три ноль один. «Убийство, совершенное путем отравления, неоказания помощи или иное умышленное убийство, а равно сопряженное с совершением поджога либо намерением совершить таковой, с изнасилованием при отягчающих обстоятельствах или без таковых, либо с ограблением или кражей со взломом — классифицируется как убийство первой степени. Остальные убийства классифицируются как убийства второй степени».
Я подумал, что цитирование целой статьи закона произведет на психиатра впечатление, но он не выказывает никаких эмоций.
Возможно, у него тоже синдром Аспергера.
— Ты понимаешь, насколько серьезно это обвинение, Джейкоб?
— За подобное преступление предусмотрено минимальное наказание тридцать пять лет лишения свободы, максимальное — пожизненное заключение.
Доктор Кон смотрит поверх очков.
— А как насчет условно-досрочного освобождения? — спрашивает он. — Ты знаешь, что это значит?
— Когда определенный период времени человек обязан отмечаться у судебного пристава, — отвечаю я. — Должен соблюдать определенные правила и отчитываться в том, что делает, должен найти работу, постоянное место жительства, не попадать в неприятности, не пить…
— Правильно, — говорит доктор Кон. — Скажи мне, Джейкоб, на чем должен сосредоточить защиту твой адвокат?