Или, другими словами, я только что не на шутку облажался. Теперь, когда я спросил его о правде, ему нельзя позволять давать показания и свидетельствовать против себя.

Поэтому я перебиваю его, не давая ответа.

— Подожди! Не отвечай, не хочу слышать, — говорю я.

— Как это «не хочу слышать»! Считается, что вы мой адвокат!

— Причина, по которой я не могу сказать в суде правду, состоит в том, что факты говорят убедительнее слов.

— «Тебе не нужна правда!» — визжит Джейкоб. — Я невиновен. И уж точно не безумен!

Я хватаю Тора в охапку и направляюсь в прихожую. Эмма идет за мной.

— Он прав, — говорит она. — Зачем нам ходатайствовать о невменяемости? Если Джейкоб невиновен, должен же судья это услышать?

Я оборачиваюсь так резко, что она чуть не падает.

— Я хочу, чтобы вы кое о чем подумали. Представьте, что вы сидите в жюри присяжных. Только что вы выслушали длинный перечень фактов, которые связывают Джейкоба с убийством Джесс Огилви. Потом вам придется наблюдать, как Джейкоб садится в свидетельское кресло и преподносит свою версию правды. Кому вы поверите?

Она молча сглатывает, потому что здесь (хоть здесь!) спорить не приходится: Эмма отлично знает, каким Джейкоба видят окружающие, даже если сам Джейкоб не отдает себе в этом отчета.

— Послушайте, — говорю я, — Джейкоб должен принять предложение о ходатайстве относительно признания его невменяемым как лучшее, что у нас есть.

— Как вы его в этом убедите?

— Не я, — возражаю я Эмме, — а вы этим займетесь.

РИЧ

РИЧ

Все учителя местной средней школы отлично знали Джейкоба Ханта, даже если он учился и не в их классе. Отчасти благодаря его дурной славе. Но мне показалось, что до убийства он принадлежал к тем детям, на которых постоянно натыкаешься в школьных коридорах, — потому что они как бельмо на глазу. После нескольких часов опроса преподавателей и сотрудников, наслушавшись, как Джейкоб в одиночестве сидел во время обеда, как переходил из класса в класс в своих огромных наушниках, чтобы не слышать окружающего шума (и грубых насмешек одноклассников), я стал задаваться вопросом: как ему удалось дожить до восемнадцати лет и не убить кого-нибудь раньше?

Все, что мне удалось узнать, — это то, что у Джейкоба обучение в школе тесно переплеталось со страстью к криминалистике. На английском, когда задали прочитать биографию и сделать устный доклад, он выбрал биографию «отца криминалистики» Эдмонда Локарда. На математике, проводя независимое исследование, он использовал угол столкновения соударяющихся тел Герберта Макдональда, беря за начало координат брызги крови.