Карли вновь просмотрела телефонные сообщения. Ничего нового. Ничего от сержанта Брэнсона. Поэтому набрала номер его мобильника и с облегчением услышала мгновенный ответ.

— Это Карли, — сказала она. — Я в аэропорту Кеннеди, сейчас посадка. Решила с вами связаться перед полетом.

— Э-э-э… хорошо. Все в порядке?

— Более или менее.

— Мы знаем время прибытия, и вас кто-нибудь встретит на выходе.

Голос звучит странновато, как будто он что-то скрывает. И куда-то торопится.

— Значит… никаких новостей?

— Пока нет, но надеемся, что скоро будут. Сейчас каждый полицейский в стране ищет Тайлера. Мы найдем его.

— Я просто подумала… знаете… если что-нибудь прояснится… сумеете передать… через пилотов?

— Конечно. С самолетами «Бритиш эруэйз» мы связываемся через сеть «Спидберд» в Нью-Йорке. Можем прислать сообщение в кабину экипажа. В самолетах, совершающих долгие рейсы, есть спутниковые телефоны. Как только что-нибудь прояснится, обязательно сразу же вам передам. Хорошо?

Карли поблагодарила и разъединилась. В ту же секунду услышала объявление о посадке, пристроилась с саквояжем в хвост быстро удлинявшейся очереди.

Семь часов.

Семь часов ожидания. Как их пережить?

Она протянула контролеру паспорт, посадочный талон, пошла дальше в тумане, одинокая и перепуганная, как никогда еще в жизни.

В плотной очереди в салоне самолета телефон неожиданно звякнул, сердце ёкнуло от внезапной надежды, Карли жадно всмотрелась в дисплей. Телефонная компания предупреждает, что лимит на международные переговоры почти исчерпан. Она уничтожила текст и нашла свое место, почти полностью занятое обмякшей разжиревшей тушей потного мужчины по соседству, вес которого опасно превышал пятьсот фунтов.

Если в этот день чего-нибудь недоставало, то подобное возвращение из ада с лихвой добавило. Карли втиснулась в остаток кресла, неудобно прижав к груди локти, сжавшись в тугой комок, объятый страхом.

Она боялась больше никогда не увидеть Тайлера живым.

92

92

В полной темноте болит голова. Он ничего не видит, не может шевельнуть ни руками, ни ногами. Испуган, растерян, знает, что это не игра, а что-то очень плохое.