Логично, убей, или тебя убьют самого. Однако демоны всегда говорят логично, иначе как им соблазнять души?
Тюремщик под Томом начинает шевелиться. Вот-вот закричит, зовя на помощь.
Том машинально, ориентируясь на звук, опускает правое предплечье на горло противника. Все, теперь не заорет — дергается и брыкается, как дикий зверь, но Том знай себе давит. Сто восемьдесят фунтов — вес нешуточный.
Наконец противник затихает.
Убрав руку, Том перекатывается и ударяется головой обо что-то. К черту боль, потом отдышимся. Просунув большие пальцы под повязки на глазах, Том начинает их стягивать. Как же трудно! Повязки рвутся у рта, цепляются за нос, но вот наконец Том их содрал, будто кожуру с лука.
Ничего не видно.
Белый свет слепит, и боль в глазах сильнее, чем от удара. Отвернувшись, Том переводит взгляд на пол.
Так-то лучше.
И вовсе он не ослеп, просто глаза пока слишком чувствительны к свету.
Комната — без окон. С потолка свисает единственная лампочка. Она высоко, даже не слышно, как гудит ток.
Чтобы сориентироваться, Тому требуется не больше секунды.
Повсюду голый кирпич. Пол каменный, плитка растрескалась. Дверь одна: тяжелая, без окошек и снабжена единственным замком.
Похоже, Тома прячут в палате древнего госпиталя.
Помещение невелико и грязно. Тут сыро, и ближе к полу на стенах растет плесень. От влажности штукатурка и краска облупились.
Зрение постепенно возвращается.
Тюремщик тем временем очнулся. Он кашляет и начинает шевелиться.
Не гигант, но скроен ладно. Вполне способен справиться с Томом в одиночку, если надо вколоть снотворное.