С фотографий, которыми была увешана информационная доска, смотрели мертвые, все они были соединены между собой толстыми красными линиями. Чем дальше, тем больше казалось, что эта головоломка не поддается решению.

Ленгтон постоянно пребывал в состоянии плохо скрываемого бешенства. То и дело он срывался, кричал на подчиненных, дергал их надо и не надо. В справке о вскрытии тела Сикерта было сказано, что умер он в результате отказа работы органов и хронического заболевания сердца. Его погубила серповидно-клеточная анемия. Анна взглянула на приколотую к доске фотографию Сикерта и перевела взгляд на снимок ребенка, найденного в канале. Вдруг в голове у нее мелькнула одна мысль, и она взяла в руки папку с материалами по делу Сикерта. Внутри папки в пластиковом конверте хранилась стертая на сгибах небольшая квадратная фотокарточка женщины с двумя детьми.

Анна взяла конверт и пошла посоветоваться с Ленгтоном.

— Не знаю, есть ли тут какая-нибудь связь, только вот мальчик на этой фотографии того же возраста, что и тот, которого нашли в канале, — сказала она.

Ленгтон посмотрел на нее.

— У нас теперь есть ДНК Сикерта, — продолжила Анна, — а ведь мы как раз ломали голову над тем, почему Сикерт защищал этих двух детишек.

— Так он все равно их не защитил.

— Но отвез же он их в детский дом. Что, если Каморра прибрал к рукам и детей Сикерта? Тогда появляется мотив для…

— Хорошо, проверяй, но толку от этого все равно будет мало, еще одну непонятную связь установим, вот и все!

Анна вышла от него с намерением тут же начать проверку, хотя, как сказал Ленгтон, даже если бы и удалось доказать, что ребенок связан с Джозефом Сикертом, это никак не поможет им найти Каморру.

Только Анна опустила трубку телефона, как он зазвонил снова. Это была Элисон из отдела по защите детей.

— Я хочу вам сказать, что мы хорошо продвинулись с Китом, — начала она. — Нашли и приемную мать, которая согласилась забрать обоих ребятишек. Она часто приходит к ним, осваивается, знакомится и заберет их домой к концу недели.

— Можно мне приехать, поговорить с ним?

— Да, вот поэтому я и звоню. Только не забывайте, что улучшения пока очень слабые. Слишком долго говорить с ним нельзя, а если он сильно разволнуется, то разговор придется отложить.

Опуская трубку на рычаг, Анна почувствовала, как по руке у нее бегут мурашки. Не теряя времени, она поспешила к Ленгтону и сообщила ему эту новость.

Он вздохнул:

— Ладно. Хочешь, чтобы с тобой кто-нибудь поехал?

— Думаю, что никого не нужно, мы с ним уже виделись.

— Ну, счастливо, — сказал он и снова уткнулся в бумаги.