Зимой 1990/91 года и следующей весной я разыскал и навестил двадцать шесть человек, которые непосредственно или косвенно имели отношение к событиям, рассказанным Спайком. Первоначально некоторые моменты его истории казались мне крайне неправдоподобными, однако снова и снова я приходил к выводу, что он изложил все так, как было на самом деле.

Поскольку никто из тех, к кому я обращался, не знал и даже не подозревал о намерениях наемных убийц, я был вынужден представлять цепочку событий как чисто гипотетическую, особенно в том, что затрагивало собственную жизнь моих визави. Особенно важно это было в отношении родственников четырех убитых; напрасно расстраивать и тревожить этих людей мне не хотелось.

Ознакомившись с отчетами «местных» Спайка, я встретился с тремя из них и постарался узнать их личные воспоминания о тех событиях. Поскольку все держались крайне замкнуто, результаты оставили желать лучшего, за исключением разговора с Дэвидом Мейсоном – тут везение было на моей стороне, поскольку мы с ним уже встречались в Омане, Антарктиде и Лондоне. Я всегда считал его человеком высокомерным и холодным, однако после трех продолжительных разговоров, в ходе которых мы подробно обсудили его отчеты Спайку, у меня сложилось совершенно иное впечатление о нем. Для Мейсона очень много значили определенные принципы и характеры людей. Его сила воли и решимость вызывали уважение. Я бы не хотел иметь такого человека в качестве врага.

Я собирался также посетить штаб-квартиру полка SAS, однако Спайк высказался категорически против.

– Вас за дверь выставят, Ран. Даже не думайте об этом. Для этих людей любая деятельность, не санкционированная начальством, – табу. Они ничего не знают о нас, и мы никогда не связывались с ними.

Спайк также наотрез отказался говорить о судьбе последнего наемного убийцы и его дружков из агентства «Таднамс».

– Они убиты? – допытывался я.

– Нет, – ответил он.

– Выданы полиции?

– Нет.

– Почему?

– Этого человека любой суд объявил бы невиновным. У нас нет доказательств. Его адвокат разгромил бы нас в пух и прах, и над нами смеялись бы от Олд-Бейли[45] до самого Дхофара.

– Вы верите в то, что он рассказал?

– Да, как бы странно это ни выглядело.

– Он мог бы ничего вам не говорить.

– То, что он выложил, полностью соответствует фактам. Разве вы в своих исследованиях не пришли к такому же заключению?

Я вынужден был признать справедливость его слов.

– Если вы отпустили его на свободу, где он сейчас?

– Не имеет значения, – ответил Спайк. – Это не должны знать ни вы, ни ваши читатели.