Поскольку семья наша жила в режиме пекарей и мы не хотели, чтобы у детей был другой распорядок дня, им приходилось учиться дома. Занятия начинались у них в два часа ночи и заканчивались в восемь, после чего они завтракали с нами, играли на солнце или в снегу и шли спать.

Занимались они за столом в столовой, откуда изредка отправлялись на кухню, чтобы подкрепиться. Учила их Лорри, и учила хорошо.

В прошлом январе Энни отпраздновала свой седьмой день рождения, получив торт в форме почки. Люси скоро должно было исполниться шесть, Энди уверенно продвигался к пяти. Учиться им нравилось, и знания они впитывали в себя как губка.

Как и всегда в дни, указанные дедушкой Джозефом, я на работу не пошёл. Если бы считал, что неплохо привлечь к охране дома посаженных на цепь крокодилов или забить окна досками, так бы и сделал. Но в итоге какое-то время помогал детям с уроками, потом приготовил завтрак.

Мы сидели за кухонным столом, ели блины с клубникой, когда в дверь позвонили.

Люси сразу подошла к телефону, сняла трубку, чтобы без промедления набрать 911.

Энни взяла ключи от автомобиля с полочки, открыла дверь между кухней и прачечной, потом другую, между прачечной и гаражом, готовясь к отступлению на колёсах.

Энди поспешил в примыкающий к кухне туалет, чтобы пописать и таким образом подготовиться к отъезду.

Лорри вместе со мной дошла до арки между столовой и гостиной, где и остановилась, поцеловав меня.

В дверь вновь позвонили.

— Сейчас середина месяца, скорее всего, это разносчик газет пришёл за деньгами, — сказал я.

— Конечно, он.

Чтобы скрыть плечевую кобуру, я был в твидовом пиджаке спортивного покроя. Выходя в холл, сунул руку под пиджак.

Через высокое окно от пола до потолка у двери я увидел нашего гостя, стоящего на крыльце. Он мне улыбнулся и показал серебристую коробку, перевязанную красной лентой.

Симпатичному зеленоглазому мальчугану с иссиня-чёрными волосами в сшитых по фигуре серебристых брючках и красной шёлковой рубашке с серебряными пуговицами было лет десять. Поверх рубашки он носил серебристый пиджак с большими серебристо-красными пуговицами.

У меня создалось впечатление, что его готовят в двойники Элвиса.

Если десятилетние мальчики нынче приходили для того, чтобы убить меня, мне не оставалось ничего другого, как умереть, потому что я не собирался стрелять в детей, какими бы ни были их намерения.

Когда я открыл дверь, он спросил:

— Джимми Ток?

— Он самый.