Где же здесь могут быть кости? А таблички?

«Марвин, сука! — кипел Крис. — Это все мое!»

Он кинулся направо, одну за другой распахивая двери. Комнаты были полны тишиной и пышно обставлены мебелью прежних веков. Он побежал вдоль другой стороны коридора, снова раскрывая двери и заглядывая в комнаты.

Сколько времени у него еще оставалось? Не придется ли осматривать еще и комнаты верхнего этажа? Насколько вероятна возможность, что кости и таблички просто лежат на виду?

За следующей дверью раздавались какие-то стуки. Крис крепче сжал пистолет, левой рукой нажал на ручку и толкнул дверь.

Марвин стоял у стеклянной витрины и от нетерпения стонал. Он лихорадочно срывал с пюпитров пергаментные страницы и укладывал их в папку с мягким подкладом.

— А вам все нипочем, а?

Марвин резко обернулся, сверкнув на Криса глазами:

— Зарентин! Надо же! А вы думали, что я дрожу от страха? Может, вы думали, что я не подготовлен?

Крис не слушал. Взгляд его упал на стол у окон. Глиняные таблички и кости аккуратно лежали рядком на темной гладкой подложке в металлическом чемодане серебристого цвета, готовые к перевозке. Рядом лежал карманный фонарь. Его собственный рюкзак валялся на полу.

Крис не спускал с Марвина глаз.

— Слово Божье! — воскликнул Марвин, продолжая доставать из витрины листки и укладывать их в папку. — Вы видите это? — Марвин указал на полки: — Слово Божье! Запротоколированное, благоговейно сохраненное. Сокровище!

— Крепкие же у вас нервы…

Глаза Марвина фанатично вспыхнули:

— Бог со мной! Как во Вьетнаме. Там он явился мне в откровении, подарил жизнь, когда я, как крыса, рылся в земле. — Голос Марвина понизился до еле слышного шепота, передавая неизбывное благоговение. — Неужели вы думаете, что теперь, когда я служу ему, он лишит меня своего благоволения? О нет, Зарентин! Он взирает на мои деяния благосклонно, понимает меня и поддерживает!

Крис молчал. Марвин, казалось, был неколебимо убежден в том, что говорил.

— Знаете, чего мне еще не хватает? — Марвин снова закрыл доступ к сокровенному в своей душе. Голос его обрел прежнее спокойствие и равновесие. — Хотелось бы мне иметь один фрагмент из генизы в синагоге Каира. В тамошних закрытых запасниках есть находки аж из шестого века… Или остаток Гексаплы, греческой Библии из шести частей с их шестью переводами.

— В тюремной библиотеке вы найдете, пожалуй, лишь стандартный перевод.

— Не создавай мне препятствий, молокосос. Иди со мной и послужи Господу — либо иди прочь! — Марвин продолжал укладывать листки.