Он поколебался.

— Четырнадцать и двенадцать, я думаю. Они живут со своей матерью.

Он думает? После первой встречи она готова была как-то объяснить его манеру поведения, оправдать робостью или неловкостью из-за ее положения. Иногда, в последние годы, она ошибалась. Но нет, сейчас нет. Грегори Стиллман, возможно, талантливый специалист по раку, как его повсюду рекомендовали, но едва ли она выбрала бы его в друзья.

Они вышли из лифта в большой освещенный холл. Сегодня здесь никого.

Почти всех сотрудников отпустили на десять дней, объяснив, что надо подремонтировать оборудование.

— Но я надеюсь, никому не отказали в лечении из-за меня?

— Не думаю. Скорее всего, их просто направили в другое место.

Вдруг дверь в дальнем конце комнаты резко открылась, и невысокий смуглый человек в халате направился к ним, широко улыбаясь и протягивая руку.

— Извините меня, пожалуйста, — сказал он. По акценту она поняла, что он грек. — Я не ожидал вас так скоро.

— Миссис Риверс, — сказал Стиллман, — это доктор Андриадис, директор нашей радиационной терапии.

Он взял ее руку, улыбка не сходила с его лица.

— Я большой поклонник вас обоих — и вас, и вашего мужа.

— Спасибо.

— Доктор Стиллман уже объяснил предстоящую процедуру?

— Да, объяснил. — В конце концов, это несложно. Идея заключается в том, чтобы убить раковые клетки, поразив их радиационным лучом. Такие специфические детали, как то, что их источник радиоактивности — кобальт-60 и его луч, состоящий из питаемых энергией фотонов, ее не интересовали. Она знала одно: луч на своем пути здоровые клетки убивает так же, как и больные.

— Ну а теперь, первое, что надо сделать, — это нанести красные полосы на вашу кожу. И боюсь, они не смоются две недели. Но они необходимы, потому что по ним мы должны целиться в одно и то же место.

Она почувствовала себя бодрее от его уверенного тона.

— Я понимаю. Это я переживу.

— Я говорю пациентам, что в этом ничего плохого, если не ходить на пляж. — Он снова улыбнулся. — Но в такую жару, может, и правда это не так легко.

Он провел их в приемную, просторную комнату, где стояли четыре внушительных аппарата, отделенные друг от друга бетонной перегородкой. Здесь их ждали два медика, мужчина и женщина.