— Рубен, слушай, творится что-то странное. — Неожиданно пришла мысль: а если телефон прослушивается? — Подожди, сиди на месте.

— А куда я денусь?

Логан швырнул трубку, побросал веши в дорожную сумку и выскочил за дверь.

— Рубен? — повторил он через десять минут из телефона — автомата.

— Логан, ты отравляешь мне жизнь.

— Сиди дома, я еду.

Он вскочил в отходящий поезд и поехал через Канал-стрит вместе с первыми утренними пассажирами, отгородившись от них газетой «Нью-Йорк таймс».

Поездка до 201-й улицы заняла у него не меньше получаса. Еще не было семи, когда он нажал на кнопку звонка в доме Переса и снова разбудил его.

— Слушай, Рубен, мне, конечно, жаль, — он глядел на друга, стоя в маленькой гостиной, — я знаю, какой это напряг для тебя.

В дальнем углу скреблись крысы в клетках. Недельные опухоли были видны даже с того места, где стоял Логан. Через несколько дней они должны ввести им лекарство. Перес в банном халате сидел в кресле и смешно тер глаза ладонями.

— Ну, что теперь?

Коротко Логан рассказал ему, что было в Вашингтоне.

Рубена беспокоил резкий эмоциональный спад Логана, происшедший буквально за два дня.

— Слушай, Дэн, — сказал он мягко, когда тот закончил, — я просто хочу, чтобы ты подумал, что такое ты говоришь. Ты только вдумайся. — Он помолчал, подыскивая слова. — Смотри, я тебя выслушал. То, что тебе наплела подружка Рестона, тебя испугало. Но вспомни, в каком она состоянии. Парень, которого она любила, покончил с собой.

Логан затряс головой.

— Нет-нет, ты не знаешь этих людей, Рубен.

— Так это же, черт побери, Американский институт рака, Дэн! Они ничего такого не делают. — Он умоляюще протянул ему руку. — Неужели ты не понимаешь, что натворил? Ты избил Сефа Шейна!

— Потому что он часть их. И такая же змея, как и все они.

Парень явно нуждался в помощи, лучше всего психотерапевта.

— Слушай… — Рубен со вздохом поднялся, — мне надо собираться на работу. И, кстати, тебе тоже.