А знаешь что НА САМОМ ДЕЛЕ? На самом деле не только мы с тобой за это время пришли к одному и тому же — а мы оба спустя восемь лет пришли к тому же, что и Ник!
Мы оба — покойники, Ксюха. Неважно, что ходячие. Так даже хуже (ибо сказано: «хороший покойник — мертвый покойник»). Монстры, (анти)герои того самого жанра, что мы с тобой столь горячо обсуждали последние месяцы. Ну а что жизнь после смерти, не-жизнь то есть, у нас с тобой разная — дело исключительно эстетики. В этой разнице есть своя логика, хотя она ничего не меняет и не отменяет. Я, социопат, не способный нормально существовать среди себе подобных и всю дорогу терявший социальные и человеческие связи, в итоге просто развоплотился. Сделался чем-то вроде привидения. Это ведь впрямь не фигура речи: меня не видят в упор — буквально!
А ты — ты таки умерла в своем прежнем качестве. В качестве носителя разума. Ты захотела стать такой же, как те, у кого его и не имелось никогда (не в принципе — а как доминанты существа). Но ты — это ты: такая как ты есть, и для тебя-то он был доминантой! Нельзя себя настолько изменить — можно только убить. Ты сделала это. И умерла.
Ты продолжаешь есть, пить, выступать по телику, сосать кому-то член, тусоваться по кабакам, менять прокладки, катать сценарии, испражняться, ездить в Барселону — но ты покойница. И ты ведь сама это знаешь. Просто стараешься об этом не думать. Но получается чем дальше, тем хуже — правда? Потому что распад тканей-то идет: наступает и пропадает окоченение, появляются трупные пятна, буреют кайма губ и углы глаз, зеленеет, начиная снизу, живот, крепчает запашок меркаптанов… Принюхайся — от тебя же невыносимо смердит. Посмотри на себя, остановись и посмотри внимательно: на эти раздутые руки и ноги, на вспученное туловище, на серо-зеленую кожу в грязной венозной сетке, на лопающиеся, исходя газом и сукровицей, гнилостные пузыри с бледно-желтым дном. Потрогай себя — видишь, как легко снимается эпидермис? Глянь в зеркало: ты узнаешь это толстое перекошенное лицо с шевелящимися в углах глаз личинками, с текущей изо рта бурой жижей? Оно тебе нравится? Ты довольна, Ксюха?
Ксения сморщилась, но дочитала до конца. Брезгливо кликнула другую страницу, пробормотала: «урод больной… ебанько», потом вдруг фыркнула. Прикрыла на секунду веки, слегка передернула плечами и решительно взяла телефон. Нашла в памяти номер, мотнула головой, отбрасывая волосы с уха.
— Саша?.. Привет, это я, Ксения… Слушай, помнишь, ты говорил о таком Максиме Лотареве?
39
39