Габриэль насупился:

– Микеле прав. Дайте нам уйти с достоинством.

– Вот как? – От недавнего добродушия не осталось и следа. – Что ж, берите все даром. И цех. И магазин. Варите свое стекло и продавайте, если сможете. Я освобождаю вас от арендной платы на десять лет. Принимайте. Или пропадайте.

Мэсситер подался вперед:

– Вас ждет крах. А Микеле, может быть, еще и тюрьма. Если не кое-что хуже.

Старший из Арканджело покачал головой:

– Я жалею, что открыл перед вами дверь. Вас нельзя было впускать за порог. Мы бы нашли других…

– Но вы же открыли и впустили! – оборвал его Мэсситер. – Вы сами меня пригласили. Я прихожу только туда, где меня ждут. И я думал, вы это понимаете. А теперь…

Он вынул из кармана рубашки ручку. «Паркер». С золотым пером. И бросил ее через стол.

– Воспользуйтесь, когда будете ставить подпись. Похвастайте перед мэром. Сделайте вид, что она ваша. А потом оставьте себе. И еще одно…

Микеле уперся взглядом в дорогую игрушку.

– Что?

– Не задерживайтесь на моем острове, – с уничтожающей улыбкой сказал Хьюго Мэсситер.

Глава 19

Глава 19

К тому времени как Джанни Перони добежал до небольшой площади у ворот Арсенала, полиция успела оградить место происшествия, так что немногочисленные зрители могли созерцать лишь распростертое у каменного льва тело в лужице растекающейся по камням крови.

Джанфранко Рандаццо лежал на спине с разбитым от удара о булыжник лицом, застывшими, устремленными к солнцу глазами и выражением недовольства, которое сопровождало его не только при жизни, но и после смерти. Впрочем, ничего странного в этом не было, поскольку переход из одного мира в другой дался ему нелегко. Повидавший немало огнестрельных ранений Перони сразу понял, что убийство было совершено с особой жестокостью. Стреляли как по ногам, так и в туловище, после чего комиссара оттащили от перевернутого столика на террасе – на это указывал кровавый след – и прикончили выстрелом в голову.

В заказном характере убийства сомневаться не приходилось. С Рандаццо расправились хладнокровно и беспощадно, и, судя по тому, как вели себя полицейские и два детектива в штатском, больше напоминавших уличных уборщиков, чем служителей закона, преступники скрылись достаточно быстро и не оставили заметных следов.

Дзеккини и его люди, прибывшие на место чуть позже Перони, с изумлением взирали на открывшуюся перед ними картину.