– Помолчите, Перони. Это наше дело, а не ваше. И делаем Мы все как надо. Только вот раньше у нас ничего такого не случалось. И что вы за люди, а? Где ни появитесь, там неприятности. С собой их, что ли, таскаете?

Перони подумал, что если задержится в Венеции еще на недельку, то, пожалуй, откажется от некоторых привычек и начнет бить носы.

– Вы правы, комиссар. Дело ваше. Только началось оно задолго до того, как мы здесь появились. И когда нас не будет, у вас ничего не изменится. Так что не ищите виноватых на стороне, а присматривайте за собственными яблочками… чтобы не погнили.

– Вы отстранены! – взревел, багровея, офицер. – Вы больше не приписаны к этой квестуре! А будете совать нос, куда не просят, быстро попадете за решетку. Ясно? – Он повернулся к Дзеккини. – Вас это тоже касается. Делом занимается полиция, и карабинеров мы не звали.

– У меня ордер! – повторил майор, предъявляя бумагу.

– Мертвецов не допрашивают! – взвизгнул комиссар. – Я…

– Но вопросы-то остаются, – оборвал его Перони. – Например, почему, черт возьми, он мертв, когда ваши люди вроде бы его охраняли? Или этот вопрос дозволяется задавать только в тесном кругу близких друзей?

Он тут же пожалел о сказанном. Квестура вовсе не была свободна от мелкой коррупции, но подозревать всех в тайном сговоре с целью убийства коллеги, даже столь непопулярного, как Рандаццо, он просто не имел права.

– Извините. Зря я так сказал. Беру свои слова назад. Но может быть, мы могли бы чем-то помочь?

– Мне ваша помощь не нужна.

Боится, догадался Перони. И скорее всего сам ничего не поймает. Знает только, что должен держать ситуацию под контролем, не подпускать посторонних и ждать, пока кто-то другой примет решение, что делать дальше.

– Подумайте сами, – продолжал он. – У вас на руках мертвый коллега. Человек, который был под подозрением. Человек, который оказался в поле зрения карабинеров. Которого собирались допросить в связи с незаконным ввозом культурных ценностей.

Усы у комиссара дернулись, и в этот момент Перони вспомнил его имя.

– Послушайте, комиссар Грасси, из-за чего мы спорим? Вы же не местный. Вы миланец. Им на вас наплевать, как наплевать и на меня. Мы для них – расходный материал. Здесь майор Дзеккини. Если прикрыть дело не получится, если разразится скандал, кого, по-вашему, сделают крайним? Местных? Или таких, как мы?

Наблюдая за реакцией Грасси, Перони с сожалением пришел к выводу, что малодушие немногим отличается от продажности.

– Что вы такое говорите? – Грасси даже замахал руками. – Верно говорят, что у вас с головой не в порядке. За расследование отвечаю я и вести его буду так, как считаю нужным.