«А чего ради я застрял в холле? — спросил себя он. — Собственно говоря, мне нужен новый директор клиники…. — Всплыла в памяти фамилия. — Новый директор клиники Трифонов Тимур Михайлович. Нужно будет попробовать взять у него официальное интервью. Задать ему несколько лобовых вопросов, например о средствах, на которые существует МОЦ. Очень интересно, что он скажет. Не стоит ничего ждать, нужно просто связаться с дирекцией и назначить встречу».

Внутренний телефон находился за мраморным выступом слева от окошечек регистратуры, и к нему стояла небольшая очередь. Приглашенные уже потянулись в зал, когда Дмитриев снял трубку.

— Справочная! Говорите!

— Я мог бы связаться с директором клиники Трифоновым?

— По какому вопросу?

— Я журналист. «События и факты».

— Вам назначено время?

— Нет… Но я хотел бы…

— Сегодня это невозможно. Позвоните через неделю. — А я мог бы связаться с его секретарем, Валентиной Иващенко?

— Хорошо, — послышалось в трубке. — Соединяю с Иващенко.

В трубке защелкало, и через секунду раздался знакомый голос:

— Тимура Михайловича нет. Он в конференц-зале. — Голос Валентины показался Дмитриеву каким-то совсем чужим, неприятным. — Пожалуйста, представьтесь, я должна зафиксировать ваш звонок.

Валентина не узнала его, и он пытался сообразить, что же еще можно сказать этой женщине. А может быть, узнала все-таки. Просто не хочет говорить.

— Запишите, — сказал он. — Макар Иванович Дмитриев, газета…

— Ладно, — вздохнула Валентина. — Поднимайся. Я предупрежу, чтобы тебя пропустили. Помнишь, куда идти? Четвертый этаж, комната четыреста семьдесят четыре. Не ломай кодовый замок. Я сама открою.

3

3

Кремовые ковровые дорожки глушили шаги. Достаточно было войти в лифт и нажать кнопку, как за сомкнувшимися дверями остались солнце и весь шум. Клиника жила шелестящими шагами и шепотом. В лифте Дмитриев оказался один. Он изучал в квадратном зеркале свое лицо. Подумал, что прежде, чем идти, следовало хотя бы холодной водой щеки протереть, до неприличия опух, но отступать было уже некуда. Против желания выплыло в памяти бледное лицо Зои. Лифт, казалось, полз очень медленно с каким-то ровным гудением. Желая избавиться от воспоминания, Макар Иванович сосредоточился на Валентине. Он со всею ясностью вспомнил последнюю ночь, проведенную с ней. Это было много лет назад. Их встречи, обычно полуформальные и краткие, завершились тогда маленькой бурей счастья.

«Но после этой вспышки мы расстались, — подумал Дмитриев, все-таки потирая пальцами свои вялые щеки. — Впрочем, это вообще в ее духе. Она любила бросать дело на самом пике. Такой характер».