Мелькнул навстречу потрепанный газик с брезентовым верхом. Слева от дороги опять возникли какие-то крыши, антенны, безжизненно повисшие провода. На столбе электропередачи черные галки, белые кляксы побитых изоляторов.

— А как насчет оплаты? Чем платить будешь?

— Сколько?

— Да нет, мне денег не нужно.

— Натурой?

— Здесь? — Он ухмыльнулся. — Здесь натурой не берут. Здесь это никому не нужно.

— Что же тогда?

— Я без разговора не могу. Поговори со мной. Расскажи что-то… Как тебя зовут? А то стишки почитай. Ты, наверное, много стишков знаешь.

— Любите стихи?

— Нет, просто подумал.

— Зоя меня зовут. Останови!

Послушно он надавил педаль тормоза. Он был уже совершенно пьян. Обычное напряжение, поддерживающее тело в нужном рабочем режиме, куда-то делось. Он повернул голову и в ту же минуту был окутан огромной шикарной ее шубой. Женские губы оказались рядом. Он не сопротивлялся.

— Тебе нравится мой мех? — спросила она шепотом. — Не отвечай, я знаю, он тебе нравится, это очень дорогой мех…

— Пусти, дура!..

Но движения его были вялыми, не активными, он не хотел сопротивляться этому холодному объятию, окутанному влажным дышащим мехом.

— Какое все-таки наслаждение, — шептала она. — Какое наслаждение закутать в шубу красивую, пышную женщину, видеть, чувствовать, как погружаются в нее ее великолепные члены, ее затылок, как прилегает к ним драгоценный мягкий мех, приподнимать волнистые локоны, расправлять их по воротнику, а потом, когда она сбрасывает шубу, чувствовать восхитительную теплоту и легкий запах ее тела.

Он очнулся сидящим в машине. Никакого дождя вокруг.

День. Солнце сквозь облака мелькает. Трафарет отлепился от стекла и слетел на свободное сиденье, лежа надписью вверх. Рядом с машиной был столб электропередач. Белые изоляторы, подрагивающее на весу, большое металлическое кольцо оборванного провода. Никакой женщины в машине не оказалось. Похоже, просто привиделась она. Он вытащил и потряс флягу, пустая.

«Отдохнуть нужно… К морю!.. На песочке поваляться в последний раз… А то ведь и умереть не успею, с ума сойду… Кому я нужен в сумасшедшем доме, такой грязный?.. Вернусь и сразу к врачу!»

Медленно и послушно грузовик катил по мокрому шоссе. Знакомое полудремотное состояние овладевало водителем. Он не полез за канистрой, он устал пить. Он устал от этой дороги. Вытесняя мысли о больнице, о желтом горячем песочке у моря, кружили, возвращаясь теплой волной, странные чужие слова: