Зои спросила, должно быть, в двадцатый раз:

— А как она выглядит?

— Тебе понравится, — отвечал Фабиан, — это такие лысенькие мексиканские собачки. На их тельце нет ни единого волоска; взрослые они едва достигают шести дюймов в длину, а ножки у них тоненькие, как карандаши, и смешные большие уши. Ты можешь повязать ей на шею синюю ленточку и водить ее на прогулку. Ясно? Но смотри, чтобы она у тебя не простудилась, потому что они очень нежные, эти собачки, нежные, понимаешь? — Сам он в это время думал: «Может, сказать, что она сдохла, эта чихуахуа — я уже сыт ею по горло…»

— О Гарри! — воскликнула Зои, бросив ложку на стол и вскочив со своего места, чтобы поцеловать его.

— Слушай, детка, — важно проговорил Фабиан. — Очень скоро дела у нас пойдут в гору. Мы узнаем, что такое настоящие деньжата. У меня тут намечается крупное дельце. Абсолютный верняк. И буквально через неделю я еду в Кардифф, чтобы встретиться там с парой ребят… и я подумал, что, если ты поедешь со мной, сменишь обстановку, тебе это не повредит. Я мог бы взять напрокат машину, мы бы купили всякой еды, бутылку вина и прокатились бы с ветерком. Устроили бы себе пикничок, и ты бы смогла взять с собой свою маленькую собачку. Ну, что скажешь?

— О Гарри! Это замечательно! Ты просто прелесть. Нет, правда! Ты знаешь, как я люблю тебя, и ты такой милый, клянусь Богом, ты просто ангел!

— Конечно я ангел. Но это все так — пустяки. Погоди, у тебя будут бриллианты, чернобурки, соболя, собственное авто… Сама увидишь. Даю тебе слово, ты и не представляешь, что тебя ждет. Ты еще меня не знаешь.

Фабиану доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие говорить загадками — это внушало ему чувство превосходства, осознания безграничной власти. Двусмысленность пьянила его, подобно тому как поэта пьянят красивые слова.

— У меня для тебя еще кое-что есть. Погоди, увидишь. Глазам своим не поверишь. Боже-боже-боже, представляю себе твое лицо!

— Ой, что это? — спросила Зои. — Ну скажи мне, что это?

— Ну, вообще-то я хотел, чтобы это был сюрприз… Ладно, так и быть, скажу. У меня тут одно предложение, и, возможно, мне придется поехать… догадайся куда.

— Скажи мне, — попросила Зои. — Я не могу догадаться.

— В Гавану, — сказал Фабиан, — на Кубу. Ну, что ты об этом думаешь? Место, где родилась румба. Старая добрая Гавана. Хочешь туда поехать?

— Шутишь?

— Нет, Богом клянусь, это чистая правда. Я поеду на Кубу и возьму тебя с собой. Я еще кое-что тебе скажу. Помнишь, я тебе говорил, что мы поедем в Кардифф? Так вот, оттуда мы отправимся на неделю в Остенде.[36] Ну, как тебе это?