— Ишь разошелся, — сказал толстяк.

— А он крутой парень, — заметил худой.

Толстяк бормотал, тряся кости:

— Круче него — только яйца… Две девятки… Он богач, да еще какой… Три девятки, четыре девятки!

У Фабиана запылали щеки. Он крепко сжал губы и ничего не сказал.

— Паршивый фулл-хаус, — пробубнил худой, отбрасывая кости в сторону. Фабиан подобрал их и принялся трясти изо всех сил, мысленно молясь: «Христос Всемогущий, позволь мне ободрать этих мерзавцев, и я пожертвую десять фунтов Армии Спасения!»

По-прежнему крепко сжимая губы, чтобы не упустить удачу, он бросил кости.

— Три туза с первой попытки, очень неплохо, — проговорил толстяк.

«Господи Боже, — истово молился Фабиан, — пошли мне четвертого туза».

— Пока только три туза, — заметил худой.

Фабиан долго, до дрожи в руках, тряс кости и наконец бросил.

— Не повезло, — вздохнул толстяк и послюнявил палец, чтобы отсчитать деньги.

«Ладно-ладно, — мысленно проговорил Фабиан, обращаясь к Богу, — с тобой покончено!»

— Бросай же, — сказал он, поглаживая пальцами зажим.

— Стрит с третьей попытки, — сказал толстяк.

— Фулл-хаус с тремя тузами, — пробубнил худой.

Фабиан снова потряс кости, взывая к Богу: «Это твой последний шанс, иначе я за себя не ручаюсь».

— Пара валетов, — вымолвил толстяк. — Ставлю фунт сверху, что ты не выкинешь четырех.

— Принимается, — согласился Фабиан, швыряя кости во второй раз. — Оп-па! Три валета. — Он снова потряс кости. — Пам-пам-пам! О дай мне, дай мне, дай мне! Четыре валета!

Он подсчитал ставки.