Хуже всего было ощущение того, что он не один.

В тишине этой вечной ночи оно было ужасающим. Даже не ощущение, а уверенность в том, что в глубине салона, позади него, там, где последние ряды кресел и туалеты, было еще что-то или кто-то. Он посмотрел через плечо, но ничего не увидел, потому что не мог полностью повернуть голову: его собственное кресло закрывало обзор, и света не было.

Однако он был уверен, что присутствие кого-то вполне реально. И этот кто-то приближался.

Приближался по центральному проходу.

Зигзаг. Ангел с…

Вдруг все сохраняемое прежде спокойствие испарилось. Его охватила жуткая паника. Ничто — ни воспоминание о Берте, ни все прочитанные им книги, ни его обширная образованность, ни большая или меньшая храбрость, — ничто не могло помочь ему вынести этот миг абсолютного кошмара. Он трясся и дрожал. Он зарыдал. Словно бесноватый, он бился с ремнем безопасности. Ему показалось, что он сойдет с ума, но это не происходило. Мелькнула мысль о том, что, похоже, безумие не так-то скоро приходит к жаждущему его разуму. Проще ампутировать конечность, вырвать внутренности или растерзать в клочья трепещущую плоть, чем лишить разума здоровый мозг, подумалось ему. Он почувствовал, что ему предстоит оставаться в здравом уме до самого конца.

Но он ошибался.

В этом он убедился всего мгновение спустя.

Были вещи, способные лишить разума здоровый мозг.

Ночь казалась непрочной. Тонкий черный тюль, усеянный крохотными огоньками. Остроносая морда «Нортвинда» прорезала его ледяным ножом. Большая часть его массы пришлась на гидравлические амортизаторы, пока тормоза пытались сдержать невероятной силы импульс в окружении оглушительного рева.

Гаррисон не стал ждать, пока он остановится. Он отошел от дежурного по аэропорту и указал кивком на припаркованный у терминала номер три фургон. Его люди ловко и бесшумно залезли в машину, последний закрыл дверцу, и автомобиль неспешно заскользил к самолету. В этот предрассветный час коммерческих рейсов почти не было, поэтому можно было не опасаться, что им помешают. Гаррисон только что получил от пилотов отчет о полете: без происшествий. Он подумал, что первая часть задачи — собрать всех ученых вместе — завершена.

Он обернулся к сидящему рядом с ним доверенному человеку:

— Никакого оружия и применения силы. Если не захочет отдать чемодан сейчас, пусть останется у него. У нас будет время забрать его, когда приедем в дом. Прежде всего нужно завоевать его доверие.

Фургон остановился, люди вышли. Прижимавший к земле траву вокруг летных полос ветер разметал снежно-белые волосы Гаррисона. Трап уже подвезли, но люк самолета не открывался. Чего они там ждут?