Лица на экране перестали улыбаться. Кэти Коурик выглядела так, словно дела у нее шли совсем плохо. Мэтт тоже не в своей тарелке. Я никогда не видел его таким серьезным, разве что когда они рассказывали о раке кишечника.

Каким обыденным казалось то утро. Наблюдая за беззвучно движущимися губами на экране, я подумал, что они говорят о раке. Или об анорексии. Или о смерти человека, работавшего на телевидении. А потом показали небо над Нью-Йорком и башни Всемирного торгового центра. Одна из них горела, и дым расползался во все стороны. Это выглядело намного хуже, чем когда горел отель в Лас-Вегасе. Дым и гарь вздымались по бокам здания черно-серыми клубами. Какая-то тень врезалась в угол здания, и вторая башня взорвалась.

Прошло, наверное, полчаса, прежде чем в кухню пришла Мириам. Она направилась к холодильнику, мельком взглянув на экран телевизора, но то, что там показывали, особого интереса у нее не вызвало. Мириам вынула из холодильника пакет молока и посмотрела на меня. Она ждала, что я не разрешу, но я промолчал, и она стала пить прямо из пакета. Молоко потекло у нее по щекам. Мириам поставила пакет на место с какой-то неуклюжей грацией, затем подтащила к столу стул, залезла на него и взяла бумажное полотенце, чтобы вытереть лицо. После этого она вытерла пол, как ее учила мама. На случай если я этого не заметил, она показала мне бумажное полотенце, прежде чем бросить его в мусорное ведро под раковиной.

Сейчас все это память воспроизводит отчетливо, но тогда мне казалось, что я не видел стоявшую передо мной Мириам. Одна из башен Всемирного торгового центра обрушилась, потом то же произошло с другой. Наверное, погибли тысячи. Вероятно, десятки тысяч.

— Хочешь посмотреть мультики? — спросил я.

— Угу.

Я стал переключать каналы, но везде показывали, как падают башни. Наконец я нашел «Картун-нетуорк».

— Вот, кроха. «Суперкот». А мне нужно ненадолго сходить в гараж.

— Пап?

— Да, кроха?

— Можно включить звук?

— Включай, если хочешь, — ответил я. — Делай как тебе надо.

В гараже у меня была мастерская. Там я держал станок и пилы, и, кроме того, там были доски и фанера для кухонь, которые я собирал. Около стены стоял старый морозильник с крышкой наверху. Когда-то в нем хранились банки с колой и газировкой в каком-нибудь захудалом магазинчике. Теперь сверху и по бокам морозильник стягивали металлические скобы, которые закрывались большим висячим замком. Если бы кто-нибудь поинтересовался, для чего все эти предосторожности, то я ответил бы, что из-за Мириам. Я не хотел, чтобы она здесь играла, и все поняли бы меня.