Каролина кивнула и благодарно улыбнулась врачу. Она бы предпочла рассказать ему правду, чтобы он знал, насколько они рады, что добрались сюда живыми. Но это было бы слишком сложно.

— Я зайду через часок посмотреть, как его дела.

— Большое спасибо.

Он вышел из темной комнатушки.

— Я не знала, как ему отвечать, — прошептала Каролина, склонившись к мужу.

Эрик с трудом приподнял руку и с ласковой улыбкой осторожно коснулся ладонью ее щеки.

— Ты все правильно сделала, любимая.

— Ты уверен?

— Да. Ни к чему говорить ему всю правду. Хотя рано или поздно нам придется обратиться к властям.

— К властям? Каким властям? Здешним? Да они ничего не поймут. К тому же я даже не знаю, к кому можно обратиться!

— Нет-нет! К французским.

— К французским? Но каким именно? В полицию? Да там решат, что мы рехнулись. Что, по-твоему, мы им скажем? Что в Центре нас удерживали против воли? Это даже не совсем правда. Ведь мы приехали сюда добровольно…

— А Чарльз Линч? Ведь он погиб! Это не пустяки! — воскликнул Эрик.

Тут он зашелся кашлем. Каролина прижала руку мужа к губам и нежно ее поцеловала.

— Может, нам позвонить его дочери? Она-то нам поверит. Наверняка она в курсе.

Эрик кивнул:

— Я сохранил фотографию, ту, что была у Чарльза в руке. Поищи в моей одежде. Там на обороте есть ее телефон.

Каролина встала и порылась в карманах рваных джинсов мужа. Она нашла черно-белую фотографию актрисы и прочитала наклейку на обороте. Мари Линч. У нее перехватило горло. Она даже не знакома с этой девушкой, а ведь придется сообщить ей о смерти отца. Задача не из легких. Но она не вправе забывать о других. О тех, кто все еще томится в Центре. Она сложила фотографию и сунула ее в карман.

— Пойду поищу телефон.

Она поднялась и вышла из темной каморки.